Гордость парня оказалась задета:
— Мне все равно! Я не маленький мальчик, справлюсь сам! К тому же за мной должок. Ты не тронула Лену, я благодарен тебе.
Ах, вот в чем дело! Тогда мне все ясно. Однако мне совсем не хочется рисковать жизнь совсем юного мальчишки. В нем много задора, протеста, да и потенциал достаточно велик, насколько я могу судить. Но имею ли я право рисковать его жизнью, я не знаю.
— Ты подумай над моими словами, — Ник встал и подошел к двери, — мы еще увидимся.
Надо же, как замечательно с его стороны было дать мне возможность все обдумать. И посоветоваться с кем надо.
В кабинете было все так же сумрачно и пахло плесенью. Секретарша Анна неподвижно стояла у дальней стены. Она все больше напоминала мне робота, запрограммированного на выполнение строго определенных действий. Вот она любезным до нельзя голосом, от приторной дружелюбности которого у меня непроизвольно сводило скулы, скажет…
— Маркиз Хейкимару в данный момент не может Вас принять. Мне очень жаль.
Я уже наслушалась этих ее "мне очень жаль" и рванулась к запретной двери в таинственные покои, где от меня прячется японец. За один удар сердца я преодолела весь кабинет, но на моем пути волшебным образом возникла надоедливая секретарша. Стоп! Как она могла угнаться за мной, да еще и опередить?
— Спокойно, Анна, Нахема. Все в порядке, я здесь.
Анна все так же беспристрастно отошла в сторону. Я, наплевав на конспирацию, вцепилась в его воротник, правда для этого мне пришлось встать на цыпочки:
— Как это понимать? — я почти шипела, — Сначала появляешься ты, пудришь мне мозги своим дурацким пророчеством, потом помогаешь, а после бросаешь на произвол судьбы! Я тебе не игрушка! Слышишь?!
Такая вспышка неконтролируемого гнева случилась со мной впервые. Я испугалась яростных ноток в собственном голосе, но остановиться уже не могла. Хейкимару аккуратно отцепил мои скрюченные пальцы от своего неизменного национального одеяния. Шелковая ткань с прощальным треском разъехалась под моими острыми, как бритва, ногтями. Все стало слишком странным. И страшным.
— Нахема, — голос Лорда звучал слегка укоризненно. Так разговаривают с неразумным ребенком, а никак не со своей госпожой, — Давай успокоимся и поговорим.
Вдох-выдох. Я спокойна как удав.
— Что происходит? — как же глухо прозвучал голос. Хейкимару присел на край письменного стола и жестом указал мне на кресло. Когда я села, он начал говорить:
— Наверное, ты сама чувствуешь перемены. Внезапные слезы, гнев, даже ярость. Может быть отчаяние или сожаление, — я кивнула, — Твое тело и разум борются с притаившейся в глубине тебя сущностью. Ты понимаешь, о ком я.
