– Нет, не говорите так, – отчаялась София. – Этот доктор, за которым вы послали, когда появится?
– Боюсь, он сильно опоздает. К сожалению, мы потеряли много времени. Несчастный случай произошел с ним несколько часов назад. Уже потом его принесли сюда.
– Ре…нато, – усиленно шептал Д`Отремон.
– А…? – София почувствовала, как в сердце встрепенулась надежда.
– Ренато… – снова забормотал Д`Отремон.
– Он сказал Ренато, – проговорила София.
– Да, позовите сына, – пояснил Ноэль. – Он зовет его, хочет видеть, поговорить. Где он?
– Ренато, сынок! Подойди!
София повысила голос и подошла к двери, где два мальчика, молчавшие, напряженные, державшиеся за руки, наблюдали горькую сцену, и рывком оторвала Ренато, потащила к умирающему, его веки вновь открылись, а в глазах дрожал огонь тревоги, властного желания.
– Вот он, и я здесь, мой Франсиско.
– Ренато, ты остаешься вместо меня.
– Не говори так, – прервал София, – доктор скоро приедет, ты поправишься.
– Скоро ты будешь хозяином этого дома… – он сделал неестественное усилие, подняв голову, чтобы посмотреть на стоящих вместе мать и сына. И его рука поднялась, чтобы дотронуться до детского лба в ореоле светлых волос. – Я знаю, ты позаботишься о матери, сумеешь ее защитить, когда меня уже не будет. В этом я совершенно уверен, но есть еще кое-что, о чем я хочу попросить тебя: позаботься о Хуане! Позаботься о Хуане, Ренато, люби и помогай ему. Как своему брату!
– Франсиско, Франсиско! – печалилась София.
– Прости меня, София, не мешай Ренато исполнить мою последнюю волю.
– Сеньора, сеньора, доктор уже почти приехал. Доктор из столицы почти прибыл, – объявил Баутиста запыхавшись. – Уже видели, как он выехал из ущелья, он уже подъезжает.
– Поздно, поздно, слишком поздно! – закричала София и затряслась в припадке.
7.
Похороны Франсиско Д`Отремон растянулись на три дня. Вдова пожелала, чтобы отпевание проводили не в Сен-Пьере, а в маленькой часовне Кампо Реаль, этой гордости поселка, где над его телом, среди восковых свеч и цветов, проводилась заупокойная служба, последняя дань уважения от самых простых людей, работавших на его землях, до важных деятелей столицы: губернатора, высокопоставленных людей из правительства, маршала Понмерси и высшего офицерского состава фрегата, который из-за похорон отложил время отплытия. На дорогах, в садах, огромном доме, было постоянное молчаливое хождение, и над всей этой сутолокой без улыбок и радости возвышалась хрупкая, убитая горем женщина, вопреки всем ожиданиям преодолевавшая эту муку без слез и рыданий.
