Джуна. Тайна великой целительницы | страница 55
«Корреспондент Би-Би-Си, ссылаясь на информированный источник, сообщает из Москвы, что Государственный комитет по науке и технике на специальном совещании признал эффективность лечения различных заболеваний советским экстрасенсом, известным под именем Джуна, как очевидный факт и собирается предоставить ей благоприятные условия для продолжения ее работы, в частности, выделить специальную лабораторию».
Эта весть пронеслась в эфире на второй день после поездки Джуны в Госкомитет. Еще потребовалось с того момента почти два года усилий, чтобы сообщить об этом же на страницах советской газеты! Если кто-нибудь сомневается в том, что мы жили в обстановке безгласности и застоя, то я этот гнет ощутил на себе полной мерой.
Пока разрабатывалась программа, определялись участники исследований, закупалась аппаратура, пока большая наука разворачивала широкий фронт для генерального наступления, я старался делать свое дело, памятуя слова Ленина о том, что газета – коллективный организатор. И не только фиксировал события, но и искал ученых, которые могли бы своим авторитетом противостоять мнемонизму, поддержать новое направление.
События разворачивались одно за другим. Вместе с врачами поликлиники, где три месяца работала Джуна, приняли ее в Минздраве СССР, пообещав предоставить одну из московских клиник для официальных опытов на больных. Это я узнал от руководителя Консультативного центра Владимира Иосифовича Вашкевича, побывавшего тогда в Минздраве. Джуна радовалась, как ребенок.
С Эдуардом Годиком у входа в институт
– Лев, мне дают больницу и больных!
Но она ошиблась, как и врачи, ожидавшие обещанного. Никакой клиники, разрешения на продолжение работы они не получили. Просто в Минздраве, как было это в Академии медицинских наук, состоялось очередное знакомство с «целованием рук».
Тогда произошла у меня первая встреча с новым министром здравоохранения СССР Буренковым.
– Видел я Джуну, – ответил министр. – Ну и что из этого? Мои убеждения она не изменила… Наши товарищи ее смотрели. Ничего не подтвердилось. Этими товарищами были профессора Института неврологии.
Требовалось время, чтобы все стало на свои места. Требовались физические эксперименты. А их следовало подготовить: этим уже занимались.
А я решил повторить то, что случилось в 1978 году, когда на квартире академика Кикоина собрались академики и профессора, чтобы посмотреть своими глазами поразительный телекинез… Почему бы вновь не собраться на той же самой квартире академика, посмотреть, как Джуна ставит диагноз, почувствовать ее биотоки? Ведь человек только тогда может быть в чем-то убежден, если он все видел своими глазами. Иначе зачем они? В науке выработался, к сожалению, тип ученого, который не верит глазам своим, уповая на приборы, не понимая, что часто видят перед собой «мираж естественно-научной объективности». Так охарактеризовал эту черту современных исследователей польский психиатр Антоний Кемпинский.
