— Почему меня не позвали? — вскричал Мотак. Кроний встал и низко поклонился.
— Кровотечение остановилось, хозяин. Она околела совсем недавно.
— Жеребенку надо найти другую кормящую кобылу.
— Териас пошел за ней, хозяин, — сказал Орсин.
Мотак прошел мимо темноволосого паренька и присел возле кобылы, положа большую руку ей на загривок. — Ты была замечательной лошадкой, Ларина. Самой лучшей, — произнес он.
Кроний придвинулся ближе. — Это всё проклятие Титана, — сказал он. — Это бесов конь, и его отпрыск будет таким же.
— Ерунда! — сказал Парменион хриплым голосом. — Завтра выведите Титана на круг для дрессировки. Я его усмирю.
— Да, господин, — ответил Кроний через силу. — Все будет, как ты повелел.
Развернувшись на каблуках, Парменион вышел из стойла. Мотак догнал его по дороге, ухватив за руку. — Тебе не надо было говорить этого, — прошептал он. — Фессалийцы знают своих лошадей. Это бешеное чудовище — и ты сумасшедший, если собрался сам объезжать его.
— Я сказал, и я сделаю это, — проворчал Парменион. — Я еще не видел коня, которого не смог бы объездить.
— Надеюсь, что ты сможешь сказать завтра то же самое, — хмыкнул Мотак.
***
Главный дом безмолвствовал, когда Парменион проехал через кипарисовую рощу к парадной двери. Ни в одном окне не горел свет, но когда он подъехал к крыльцу, слуга по имени Перис подбежал, чтобы взять коня под уздцы.
Парменион спрыгнул наземь. — Хорошая встреча, Перис, ничто не ускользает от твоего внимания, да? — спросил он с улыбкой.
Слуга поклонился. — Я видел тебя после полудня на вершине холма, господин. Я ожидал тебя. В андроне приготовлены холодное мясо и сыр, да несколько гранатов. Эйсса напекла лепешек еще днем. Я принесу тебе несколько, коли пожелаешь.
— Спасибо. Как рука?
Перис поднял вверх обмотанный кожей обрубок на конце правой руки. — Заживаетпомаленьку, господин. Болит слегка, но боль навроде как в пальцах, будто бы они на месте. Однако ж — как ты и говорил — я всё больше левой рукой научаюсь обходиться.
Парменион похлопал его по плечу. — Мне не хватало тебя на Крокусовом поле. Мне было не по себе.
Перис кивнул, его темные глаза блеснули в лунном свете. — Хотел бы я там оказаться, господин. — Затем улыбнулся и покосился на свой выпирающий живот. — Однако ж, даже если обе руки у меня были бы целы, навряд нашлась бы лошадка, способная сдюжить мой вес.
— Слишком много медовых лепешек от Эйссы, — заметил генерал. — Молодец, что дождался меня.
— Это было меньшее, что я мог, господин, — ответил Перис, поклонился, и его откормленное лицо раскраснелось.
