— Что они тебе дают?
— Демерол.
— Лапочка, да ты хоть понимаешь, как тебе повезло? Нет, не понимаешь. Поверь мне, если об этом узнает хоть кто-нибудь, к тебе выстроится очередь наркоманов.
— Что ж, я с радостью уступлю им свое место. Не могу дождаться, когда выберусь отсюда. — Дороти-Энн сжала губы. — Скоро должен зайти хирург. Сестра сказала, что он хочет поговорить со мной.
Венеция постаралась сохранить на лице нейтральное выражение. Она гадала, как много уже смогла понять Дороти-Энн. Но та явно не осознает подлинный размах постигшего ее несчастья, в этом негритянка была уверена.
Она решила перевести разговор на более безопасную тему.
— Я подумала, что тебе захочется прочесть о приеме в честь открытия и узнать мнение прессы об отеле. Я принесла тебе кое-какие вырезки. — Венеция наклонилась, подняла с пола свою сумку, достала плотный пакет и бросила его на кровать. — И еще я принесла тебе модные журналы. — На свет появились свежие выпуски «Вог» и «Базар». — И на тот случай, если местная еда тебе не по вкусу — voilà[6]!
В пластиковой вакуумной упаковке уместилось многообразие кондитерских изделий — кусочки тортов, «наполеон», клюквенный хлеб и маленький пирог с киви.
— Венеция! Если я все это съем, то прибавлю десять фунтов[7]!
— Ладно, попробуй. Тебе нужно поддерживать силы. Ой, чуть не забыла. Я принесла еще гостиничные вилки.
Каждая из них оказалась завернутой в хорошо накрахмаленную льняную салфетку.
Дороти-Энн рассмеялась.
— Наконец-то я узнала, что ты таскаешь в этих своих сумках через плечо.
— Ага! Набор для выживания. — Венеция вдруг смутилась. — Ох, черт! Прости меня, детка. Я выбрала не то слово.
— Да ладно. Что бы там ни было, я съем этот пирог. Но только в том случае, если и ты что-нибудь попробуешь.
— Хорошо, может быть, только самый маленький кусочек. — Длинные пальцы Венеции с красными ногтями помедлили, потом нырнули в коробку, отщипнули маленький кусочек клюквенного хлеба. Она взяла всего лишь крошку. — Гмм, неплохо.
Дороти-Энн отломила вилкой кусочек пирога.
— Вкусно, — заметила она. — Кстати, дети приходили ко мне.
— Я их видела. Няня Флорри выглядела словно наседка. — Венеция помолчала и вопросительно взглянула на подругу. — Что тебе пришлось им сказать?
— Правду.
— И как они это восприняли? — Венеция ковырнула еще кусочек.
— Они напуганы, но держатся молодцом.
Негритянка кивнула.
— У вас хорошие ребята.
В открытую дверь легонько постучали. Дороти-Энн подняла глаза, а Венеция развернулась в своем кресле.
