В такой вот электричке Вулыха и задержали.
Ехал он уже поздним вечером, полагая, что все опасности позади, ехал смертельно усталый, в полупустом вагоне, освещенном тускло и слабо, всего несколькими плафонами. Вжавшись в угол и поглядывая на проносящиеся мимо платформы, дачи, деревеньки с редкими огоньками, пил Вулых «Балтику», третий номер, с ярко-синей этикеткой.
Подсели два милиционера в форме, расположились напротив и некоторое время молча рассматривали небритого пассажира.
— Хорошее пиво? — спросил один из них.
— Нормальное. — Вулых сразу насторожился — наслышан он был и о бандах в милицейской форме и просто о грабителях в поздних электричках, и вообще о беспределе на железных дорогах, хорошо был наслышан, и едва прозвучал невинный вопрос о пиве, сердце дрогнуло, забилось чаще, и это сразу отразилось на лице.
— Издалека едешь? — милиционер кивнул на пустую бутылку, стоявшую у ног Вулыха.
— Не так чтобы очень… А что?
— Да ничего… Дежурим вот… Ходим, интересуемся… Время позднее, времена опасные, сидит человек один… В одиночку сейчас не ездят. В компании собираются. В стаи.
— Так уж получилось.
— Домой?
— Точно, домой.
— Куда?
— О, еще ехать и ехать.
— Алексей, — неожиданно представился милиционер, и Вулыху ничего не оставалось, как пожать дружески протянутую руку.
— Васыль, — сказал он, и милиционеры сразу переглянулись. Как только они переглянулись, сердце Вулыха забилось уже в каком-то судорожном ритме. Не надо бы ему называть свое настоящее имя, не надо бы, но поздно, слово выскочило. Да и кто мог бы предвидеть все опасности, все ловушки, все волчьи ямы, которые подстерегают человека каждый день, каждый божий день.
— Васыль, — со значением протянул милиционер. — Так я тебя знаю. Ты из Золочева?
— Приходилось бывать, — осторожно ответил Вулых. А что еще он мог ответить, что мог придумать на эти вопросы — простые, как удары кувалды.
— Ну, ладно, — сказал второй милиционер, до сих пор молчавший, — плотный, румяный, рыжий, в тесном кителе — видно, недавно располнел, не успел еще форму сменить. — Пиво ты выпил, не мешали мы тебе бутылку закончить… ведь не мешали?
— Вроде того…
— Документы есть?
— Какие документы? — спросил Вулых единственное, что мог спросить, а что еще придумаешь в таком вот положении? — Какие документы? — повторил он и бросил, бросил, не удержался, осторожный взгляд в сторону своей сумки, спортивной сумки на длинном ремне и с молнией — она стояла прижатая к стенке вагона так, чтобы желающий не смог бы сразу схватить ее и убежать.
