Я замечаю, что Гольд что-то говорит.
— Я спросил, готовы ли вы отвечать.
— Оставьте свои вопросы, Гольд. Я хочу сознаться в преступлении. Я убил ее. Это все.
— Давайте, Хаббен, прекратите игру.
— Послушайте, я признаю свою вину. Не этого ли вы хотели?
— Ну, не совсем! Вы отлично знаете, что вы уже признаны виновным. Вопрос, оставшийся открытым, почему вы убили ее.
— Потому, что она раздражала меня.
— Вот-те на! Но вы не убивали других женщин, также раздражавших вас, не так ли? Вашу жену, например, до того, как вы развелись? Ни одну из тех милашек, трущихся задом о ваше бюро и считающих, что нет более великолепного мужчины в мире со времен его сотворения?
— Нет.
— Что означает некую специфичность случая с Вивьен, не так ли?
— Да.
— Отлично. Два откровенных ответа сразу. Теперь посмотрим, как вы ответите на такой вопрос. Почему она была специфичным случаем, Хаббен?
— Вы видели ее во всей красе, Гольд. Она не искала мимолетных приключений. Она хотела большего. Значительно больше того, что я готов был ей предложить.
— Неужели любовь?
— Называйте как хотите.
— А если я не хочу, вы не можете этого сделать, как в любительских фильмах, по которым вы нас провели.
Я умоляюще протянул руки к психиатру.
— Господин председатель, если мой собственный адвокат отказывается верить моим показаниям…
— Господин председатель, — яростно запротестовал Гольд, — если мой клиент воображает, что его гротескные историйки что-то доказывают…
— Секунду. Секунду.
Герр доктор жестом заставил нас замолчать и поглубже засел в свое кресло. Затем обратился к Гольду:
— Вы, конечно, понимаете, мэтр, что то, что вы называете любительскими фильмами, в действительности воспоминания обвиняемого, вызванные его доброй волей и без всякой попытки нас обмануть.
— Согласен, господин председатель. Но бывает и память подводит, мешая жизнь с дурной мелодрамой. Как в фильмах категории Б. Судя по последним фрагментам, я просто констатирую, что он не хочет видеть того, чего не желает видеть.
Доктор задумался. Потом кивнул.
— Да, ваша теория небезосновательна. Вне всякого сомнения, состояние, в котором он находился до появления на сцене Вивьен, заставляет серьезно задуматься. Чрезмерное напряжение, осложненное алкоголем и авитаминозом. И все это замыкается на взрыве сексуальной активности. Эпизод может быть травмирующим. Он мог проистекать из воспоминания, бывшего большей частью желаемого. Да… Как вы говорите, мэтр, дурная мелодрама, огромная порция желаемого на хрупкой основе реальности.
