В честь пропавшего солдата | страница 3



Я ничего не сказал и вяло выводил мизинцем круги на столе.

«Это не надолго, война закончится в скором времени. Союзники уже во Франции. Ты скоро вернешься домой».


Я смотрю на наш балкон, где ветер раздувает занавески.

За ними, в маленькой комнате, спит мой маленький брат.

Когда он просыпается, то сразу начинает плакать, и если не подойти к его кроватке, то он ревом оглашает весь дом.


Если поначалу я воспринимал свой отъезд довольно апатично, то теперь он проявился мне во всей своей реальности.

Зародившаяся тревога конвульсиями отдается в желудке. Страх сковывает моё тело. Меня тошнит.

Мой отец выводит велосипед из дома, закрывает за ним дверь и аккуратно спускает его с тротуара на мостовую.

Лицо у него застывшее и усталое.

Я взбираюсь на багажник велосипеда, отец устанавливает чемодан между мной и собой.

Я отодвигаюсь чуть назад и решетка багажника неприятно холодит мою задницу. Угол чемодана врезается мне в бедро.

Неуклюже, шатаясь, велосипед набирает скорость, стуча колесами по брусчатке.

На каждом выступе мостовой меня подбрасывает и я едва удерживаюсь, вцепившись в пиджак отца.

Прежде чем свернуть за угол, я бросаю последний взгляд на наши окна, на наш балкон.

Солнце отражается в окнах, а ветер раскачивает занавески.

До свидания.

Мы едем по улице Адмирала де Рютервега, затем по Розенграхт.

Я никогда не видел таких пустых, вымерших улиц.

Заржавевшие рельсы трамвайных путей тянутся вдоль мостовой.

Объезжая большую кучу песка, мы влетаем на тротуар.

Я с трудом удерживаю чемодан. Зачем мы так торопимся?

Мы проезжаем мимо пустого дома. Через разбитые окна я вижу мужчину и женщину, стоящих на коленях и вырывающих доски пола. Заметив нас, они пугаются, женщина наклоняется к полу и исчезает из поля зрения. Мне становится стыдно за своё любопытство и я отворачиваю голову.

«Автомобиль у плотины, рядом с дворцом», — говорит мой отец.

«Я надеюсь что он уже там; если его ещё нет, то тебе придётся подождать его. Я должен буду вернуться, из-за немцев. Да и Бобби наверное проснётся».

Возле магазина, который выглядит давно заброшенным из-за своего вида грязных окон и полуразрушенного здания, стоит молчаливая очередь.

Мы с грохотом проезжаем мимо.

Мой взгляд пересекается с отсутствующим взглядом человека, прислонившегося и опёршегося на серую стену.


Я хочу вернуться, я не хочу уезжать.

Автомобиля пока не видно, возможно еще слишком рано.

Позже, у Дворца я замечаю прямоугольную тень: небольшой грузовик с брезентовым верхом.