Всё больше людей наполняют с шумом комнату, среди них только мальчик и девочка примерно моего возраста, да еще одна хромая девочка явно младше меня. Она ковыляет по комнате, опираясь на стол или на стену.
Позже всех пришли старшие дети; большой, узловатый парень, который пожал мне руку и представился «Попке», и громкоголосая девушка с пухлыми грудями под облегающем платьем. Она вошла, громко говоря, но когда увидела незнакомого мальчика, тотчас резко замолчала, словно бы в доме был больной или покойник.
Они рассматривали меня: незнакомый маленький мальчик в их доме, сидящий на неудобном стуле.
После небольшого, неловкого молчания они стали переговариваться друг с другом шёпотом.
Время от времени я слышал их приглушённый смех. Когда я посмотрел в их сторону, одна из девочек рассмеялась и быстро вышла из комнаты.
Так было до тех пор, пока отец командным тоном не сказал: «Прекратите это сейчас же».
Он вошёл в дверь в чёрных носках, в старых, слишком коротких штанах на худом теле.
С небольшой кривоватой усмешкой он доброжелательно меня осмотрел.
«Ты прибыл из города, чтобы увидеть, как мы тут живём, нет? Ну, мальчик, о нас уже известно в Амстердаме? — Он огляделся. — Давайте посмотрим, сможем ли мы все вместе сделать из него человека».
Он похлопал меня по плечу и занял место напротив. Всё шло к новому допросу, и я вжался в глубину моего стула насколько это было возможно, но мужчина наклонился вперед и с мученическим выражением лица растёр сначала одну ногу, а затем другую. Хромая девочка показательно демонстрируя преданность своему отцу, положила руку ему на колено и склонившись к спинке его стула, стала с любопытством меня разглядывать. Было ясно, что это всё демонстрируется для меня.
«Это твой новый приятель, Пики», — сказал отец.
«Обойдешь с ним дом и покажешь ему всё, тогда ему будет не так страшно».
Но между нами всё ещё была пропасть, как между незнакомыми людьми. Я старался не смотреть в сторону девочки и неуверенно глазел на её отца. Я чувствовал, что он был мягким человеком, и что он меня, без особых церемоний, уже принял в семью.
Движения его были неторопливы, иногда казалось, что он ласково поглаживает воздух.
Он сел неподвижно и посмотрел на меня ласково и обнадеживающе.
«Если он будет рядом, — подумал я, — то все не так уж и плохо».
Девочки принесли посуду и расставили её по столу с большим шумом. Отец взял меня за руку и указал мне на моё место за столом. «Там, между Попке и Мейнтом. С мужской стороны». Он огляделся: все ли собрались и сказал тихо, почти неслышно: «Пора».
