Что же касается пожарной команды, то, прибыв к первому городскому мосту, она зацепила баграми удирающий по реке паром и подтащила его к берегу. Проснувшийся паромщик долго потом ругался с пожарными — он считал, что это из-за них снесло при ударе о бычок моста деревянные перила и будку с кассой.
Так что к каждой новости, даже к той, о которой уже говорил весь город, надо было относиться с известной долей сомнения. Но Ива не знал об этом.
— Ва! — кричал ему в самое ухо Ромка. — Неужели ты не слышал?! Мы же в госпитале работать будем! Всей Юнармии форму дадут! И литерные карточки. Винтовки теперь настоящие будут, не то что наши джабаханы!..
В действительности все было совсем не так. Просто главный врач госпиталя Ордынский попросил Вадима Вадимовича выделить нескольких юнармейцев для дежурства возле телефонов.
— Желательно тех, что живут поблизости, в соседних домах, — сказал Ордынский и добавил: — В старые времена в больших конторах были так называемые телефонные мальчики. Этакая дополнительная двуногая связь. К сожалению, был вынужден испросить разрешение начальника госпиталя на возрождение подобного анахронизма. А что поделаешь — всего восемь телефонов на такую махину. Черт знает что!.. — Он всегда был чем-то недоволен.
…Все ближе подходила к городу война. Объявлен комендантский час, появились ночные пропуска, чаще стали воздушные тревоги. А тут носи учебную винтовку. Видимость одна, бутафория; с ней только маршировать…
И вот наконец-то настоящее дело! Прямо из школы, забросив домой портфели, Ива и Минасик спешили в госпиталь дежурить у телефонов.
— Алло! Госпиталь 14628 слушает. Начальник второго отделения майор Скворцов на операции. Что передать?..
Получалось здорово. Только вот Ромке не нравилось.
— Не, — говорил он. — Это что такое? Столько фамилий запомнить надо! Беги сюда, беги туда; пока бежишь, забудешь, что сказали передать. Испорченный телефон получается. Я лучше в агитбригаду пойду, кавказские песни буду-петь. Юмористические…
Через город шли войска. Чаще ночью, но иногда и днем. Бесконечные колонны пехотинцев в мокрых от пота гимнастерках, в пыльных ботинках, с винтовками, закинутыми за оба плеча. Шли пэтээровцы с длинными, словно водопроводные трубы, ружьями, или минометчики, громыхали по мостовой коваными колесами походные кухни.
Люди выходили из домов, стояли вдоль тротуаров, вглядываясь в идущих мимо красноармейцев, — надеялись увидеть знакомое лицо. Но знакомых, как правило, не оказывалось, видимо, издалека шли части, не местные все ребята.
