Мадам Флигель чуть не умирала со страху.
С окрестных гор били зенитные батареи. Круглые облачка разрывов вспухали, казалось, совсем рядом с самолетами, а те все равно продолжали чертить небо длинными белыми полосами.
— Высоко держатся! — Алик, прищурясь, смотрел в небо; руки в косых карманах кожаной куртки, шлем сдвинут на затылок. Он был очень похож в эти минуты на своего отца. — Истребителями их пугануть надо…
Горячие осколки зенитных снарядов падали на крыши и мостовую. Прохожие прятались в подъезды, подворотни и даже после отбоя воздушной тревоги не сразу решались выйти на улицу.
Город был велик. В нем жили тысячи людей, незнакомых друг другу. У каждого из них были свои дела, свои заботы, радости и горести, ожидания и надежды.
Каждый город, большой ли, маленький, похож чем-то на человека. У него свое лицо, свой характер, свои привычки, своя биография. И свои, присущие только ему, слабости.
Так вот слабостью города, в котором жили Ива и его друзья, была любовь к новостям. И умение распространять эти новости с удивительной быстротой. Они катились по городу, точно комья сырого февральского снега, обрастая по дороге совершенно фантастическими подробностями. Люди подхватывали их, удивлялись или пугались, смотря по тому, что это были за новости, дополняли собственными рассуждениями, предположениями, догадками и, подтолкнув традиционной фразой: «Неужели вы еще не знаете — весь город уже говорит об этом!» — пускали новости в дальнейший путь.
Надо сказать, что в основе любой из них всегда лежало действительное событие. Все дело в том, сколько горячих голов успевало поразмыслить над ним, пока весть об этом событии докатывалась до очередного слушателя.
— Слышали новость? Как не слышали? В Дидихеви этой ночью паром сорвался. Сто человек, говорят, на нем было! Понесло по реке к городу, ну — все! — о первый же мост разобьет, никто не спасется. Сто человек, ну!.. Ничего, слава богу, обошлось. Под всеми мостами прошел, пожарная команда веревки ему бросала, поймать хотели, но разве поймаешь? Наша же Итквари, она как сумасшедшая бежит, хуже ешака, которому хвост подпалили… Ничего, за городом на мелкое место попали, остановился паром. Кое-как до берега добрались, рысаки там были, лодкой перевезли… Неужели не слышали? Весь город говорит…
Паром и вправду сорвался в ту ненастную ночь с тросов. Кроме уснувшего паромщика, находились на нем два подвыпивших его дружка да еще ничейный пес с обрывком веревки на шее.
