По щекам потекли слезы, и Рикки поспешно вытер их рукавом куртки. Он не позволял себе допускать даже мысли, что она может не вернуться домой. Если бы он это сделал, все бы рухнуло.
Теперь Виктория нашлась. Однако они еще не знали, что ждет их в больнице. Интуиция подсказывала парню, что им лучше этого и не знать.
* * *
Хельга Перссон смотрела наружу сквозь окно кухни. Чуть раньше она видела, как Марта галопом влетела на двор, но теперь все стихло. Хельга давно жила в этом доме, и вид из окна был ей хорошо знаком, хотя он и изменился с годами. Старый сарай стоял на прежнем месте, а вот хлев, где они когда-то держали коров, за которыми она ходила, давно снесли. На этом месте стояла теперь конюшня, которую построили Юнас и Марта, чтобы открыть свою школу верховой езды.
Хозяйку радовало, что сын решил поселиться так близко к ней, что они теперь соседи. Их дома находились всего в сотне метров друг от друга, и поскольку Юнас вел свою ветеринарную практику на дому, то частенько заглядывал к ней. От каждого такого посещения фру Перссон становилось чуть легче на душе — и это было ей очень необходимо.
— Хельга! — услышала она возмущенный крик. — Хе-е-ель-га-а-а!
Стоя возле раковины, женщина на мгновение закрыла глаза. Голос Эйнара заполнил собой каждый уголок дома, окружил ее со всех сторон, так что у нее невольно сжались кулаки. Однако желания бежать больше не было. Все эти глупости он выбил из нее много лет назад. Хотя сейчас он стал совершенно беспомощным и полностью зависел от нее, ей и в голову не приходило бросить его. Да и куда бы она могла податься?
— ХЕ-ЕЛЬ-ГА-А-А!
Единственное, что в этом мужчине сохранило прежнюю мощь, — это голос. Болезни и ампутация обеих ног, вызванная тем, что он пренебрегал своим диабетом, отняли у него физическую силу. Но голос его оставался таким же властным и принуждал жену подчиняться не менее эффективно, чем когда-то его кулаки. Воспоминания о побоях, сломанных ребрах и ноющих синяках были так живы, что уже один его голос вызывал страх и опасения, что в следующий раз она может не пережить трепку.
Хельга выпрямилась, глубоко вздохнула и крикнула в ответ:
— Иду!
Быстрыми шагами она поднялась вверх по лестнице. Эйнар не любил ждать — этого он всегда терпеть не мог, — однако теперь она не понимала, к чему такая спешка. Ему все равно нечем было заниматься целыми днями, кроме как ругать все — от погоды до правительства.
— У меня протечка, — сказал он, едва его супруга поднялась на второй этаж.
