Зигфрид. Но даже если взвалишь, я ее не понесу. Я чувствую себя слишком ничтожным, чтобы испытывать раскаяние. Но это отнюдь не означает, что я должен грешить и дальше, как грешил до сих пор. Думаю, нет такой ошибки, которую нельзя было бы исправить. Это касается и убийств. То есть точки зрения на убийства. Обещаю тебе, мой мальчик, мы останемся вместе. Никуда я тебя больше не отпущу, при условии…
Горемир. Как, вы ставите условия?
Зигфрид. При условии, что Пузатый попадет в струю, а с ним и наш добрый Пфальц.
Горемир. Ох, да вы старый ни на что не годный негодяй.
Зигфрид. Не стучи кружкой, поцарапаешь хозяину стол. Прошу тебя, вставай и пойдем. Я могу предложить тебе очень немногое. Делами в Хунсрюке распоряжаемся не мы, здесь, в Хунсрюке, тебе это хорошо известно. А по мне, пусть все идет как шло.
Горемир. Похоже, большего от вас и ждать не приходится.
Зигфрид. Да. За это и чокнемся.
Горемир. Чокнемся.
Зигфрид. За это и выпьем.
Горемир. Выпьем.
