Муж к нам входит по ночам?
Ну, рогатый, погоди!
Все (вступают).
Орест.
Менелай, мой дядя милый,
Власть богини ощутил.
Ведь ему Парис не хилый
Кашу круто заварил.
По заслугам получил он –
Зря он варежку раскрыл.
Эй, рогатый, погоди!
Хор.
Менелай. Я должно кое-что передать вам, принц Орест.
Орест. Опять какую-нибудь несусветную чушь.
Менелай. Да, от имени вашего отца. Видите ли, если вы не согласитесь ограничить ваши отношения с богиней Венерой чисто приватной сферой, то с сегодняшнего дня перестанете получать ваши карманные деньги.
Орест. Ох!
Менелай. Так как же вы думаете поступить?
Орест. Я человек тонкий и чувствительный. Не выношу, когда меня задевают, а потому, разумеется уступаю грубой силе. (Сходит с алтаря.)
Галатея. Фу, какой трус!
Орест. Дитя мое, без ног трудно танцевать, без губ трудно целовать, но и то, и другое легче, чем веселиться с пустым портмоне. (Партениде и Леэне). Пойдемте ко мне домой, куколки, будем непослушными там, где позволено.
Они поспешно и бесславно удаляются. Выполнив деликатную часть своей миссии, Менелай открыто объявляет террор.
Менелай. Вперёд! И не церемоньтесь с этой швалью.
Венере отламывают голову. Народ вытесняют на улицу. Ворота храма заколачивают.
Эвфикл. Благородные господа, нельзя же закрывать священный храм.
Калхас. Если будешь дерзить, закроем заодно и твою пасть.
Менелай. Вон отсюда! Убирайтесь на улицу, там ваше место!
Галатея. Хорошо, мальчики. Он говорит, наше место на улице. Что ж, идем на улицу. Чтобы служить Венере, нам не нужны алтари; мы чтим богиню везде, где мы веселы и счастливы; и если у нас отнимут кров, мы превратим в храм весь город Спарту.
Народ. На улицу!
Канкан. Все танцуют. Выбегают из храма, не обращая внимания на стражу. Калхас и Менелай остаются сидеть под разбитой статуей Венеры, сохраняя унылое молчание.
Менелай. Во всем виноваты философы. Я слышал. Как однажды кто-то из них спрашивал, сколько человек участвует в браке.
Калхас. И сколько же их участвует, с его точки зрения?
Менелай(тупо). Трое.
Калхас удивлен, он не ожидал правильного ответа. Но Менелай хорошо понимает его собственнический инстинкт.
Меня бесит не ответ, а вопрос. Зачем ставить вопросительные знаки там, где всё и так ясно? Такой вопросительный знак – это эшафот, на котором предают казни почтенную истину.
Калхас и Менелай расходятся в разные стороны. Входит Галатея со своей корзиной цветов, пристаёт к Менелаю.
Галатея.
