Но что могла она знать при этом о своей судьбе, — и могла ли она в этот июльский дождливый день ведать, что красной дубинкой, воздетой в середине потока, указуется её путь.
Красная дубинка возделась, она пронзила сизую тучу, нёсшую дождь, опустилась — сумасшедший автомобиль, страдающий несвареньем желудка, тяжело захрипел на подъёме, — и четыре руки, четыре руки, обхваченные рукавами гимнастёрок, в двух разных концах, разделённых разливом коричневой площади, опустились на плечи Хлои и Дафниса. Они тоже несли свои кирпичи на стройку материка, эти горчичных две гимнастёрки, они стерегли леса, — и в потоке асфальта, где прочно дымили торговые пароходы, поплыли две утлых лодчонки, захлёстываясь водоворотом.
Четыре сандалии легко попирали суровый торец и булыжник, это были лёгкие ноги, привыкшие к лужайкам и взгорьям, полным тонкорунных овец, и Дафнис впервые увидел Хлою. Он видел профиль и верхнюю тонкую губку, под которой блестели первозданные зубы, он видел лёгкую смуглую ногу, едва попиравшую землю, он видел выцветше-золотистую прядку, и он видел ещё узкогорлые и пузатые флаконы, с золотыми круглыми ярлыками и с изумрудно-янтарной драгоценной влагой. Он знал, чего стоит каждая звонкая капля, каждая капля, полновесная, как тяжёлое золото, и он спросил у Хлои, ещё не ведая ничего и полный лишь томительных и чудесных предчувствий, — он спросил:
— Это весь ваш товар?
И она улыбнулась:
— О! — она улыбнулась чудесной улыбкою мудрости, она улыбнулась, маленькая золотоволосая Хлоя:
— О! Разве можно таскать с собой весь товар.
И тогда Дафнис спросил ещё:
— У вас много ещё есть в запасе?
И Хлоя ответила:
— В пять раз больше, чем здесь.
— Но ведь это — целый капитал, — уста Дафниса умели произносить слова удивительной нежности, и она улыбнулась ему с робкой признательностью, — это был первый человек, который находил дорогу к её сердцу.
— А вы… ваш товар, — мочки её маленьких ушей розовели под золотистыми прядками.
— Я имею запас, который могу пополнять по фабричным ценам. Кроме, того, я меняю товар по сезону. У вас тоже нет прав на торговлю?
И она ответила горько и простодушно:
— Но разве вы не знаете, сколько приходится платить теперь за крышу и стены, если имеешь права…
— У вас есть… — он хотел спросить: — У вас есть комната? — и он спросил: — У вас есть… крыша и стены?
— О, прелестная комнатка, и так близко отсюда… окна выходят в сад. Потом, дом такой тёплый, и зимой нужно мало дров.
