— Неплохая идея, не находишь?
— Если ты уже закончил…
— Да, можно уходить.
Мы направились на выход, но в дверях нас вновь перехватил главный инспектор.
— Сиятельная, — улыбнулся жуткий старик, — позвольте на пару слов вашего кавалера…
Мы с Фридрихом фон Нальцем отошли к распахнутому окну, и там главный инспектор какое–то время молча смотрел на россыпь освещавших вечер электрических фонарей.
— Я впечатлен, виконт, — произнес он какое–то время спустя. — Вы крайне изворотливый молодой человек.
— Благодарю…
— Но! — неожиданно резко обернулся главный инспектор, и меня будто кипятком с головы до ног обдало. — Впредь держитесь от моей дочери подальше! Зарубите это себе на носу!
— В подобном предупреждении нет никакой необходимости, — уверил я собеседника, с трудом удержавшись, чтобы не сделать шаг назад.
— Вот и замечательно… — отстраненно промолвил старик. Глаза его постепенно потускнели, он несколько раз кивнул, словно соглашаясь с собственными мыслями, и вернулся в бальную залу.
Я проводил его пристальным взглядом, затем протянул руку приблизившейся Елизавете—Марии и вместе с ней отправился на выход.
— Чего он от тебя хотел? — поинтересовалась девушка, когда мы вышли на улицу.
— Если не вдаваться в подробности, — усмехнулся я, — главный инспектор сообщил, что мне с тобой повезло.
— С этим не поспоришь! — рассмеялась Елизавета—Мария искренне и заливисто.
Я вытер выступившую на лбу испарину и повел девушку по залитому электрическим светом тротуару, на ходу высматривая дожидавшегося нас извозчика. Вместе с сумерками нахлынула и неуютная прохлада, и Елизавета—Мария зябко куталась в невесомую накидку.
— Задержишься у меня на пару дней? — спросил я, подсаживая девушку в коляску.
Вопрос развеселил девушку, и она вновь рассмеялась:
— Разумеется, дорогой. Я вся в твоем распоряжении.
— Вот и замечательно.
Я откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза. Будущее по–прежнему напрягало своей неопределенностью, и хоть теперь уже не приходилось опасаться гнева главного инспектора, угроза лишиться души пугала ничуть не меньше.
Механисты могут сколько угодно распинаться о всеблагом электричестве и протирать штаны в библиотеках, пытаясь обрести некое сакральное знание, но я не был столь наивен. Преисподняя существует, в этом сомневаться не приходилось, и мне вовсе не хотелось стать одним из ее обитателей. Пока же все к этому и шло.
И потеря жалованья на этом фоне уже как–то даже не расстраивала.
Некоторые вещи за деньги не купишь.
