Н. Губенко: Вы знаете, я так натерпелся от авангарда и от политики в период, когда Театр на Таганке был в руках у Любимова, и в основном это были поэтические композиции со стрелами в сторону Кремля, в том числе и репертуар. Все это было при всей художественности и великолепии, отчасти даже гениальности тех или иных спектаклей, все равно это несколько отдавало излишним политиканством. Что всегда было присуще Юрию Петровичу. Если вы не согласны, можете мне возразить. И когда вдруг появилась возможность играть нечто другое, то мы стали играть то, по чему мы соскучились: Чехова, Некрасова, Салтыкова-Щедрина. Классику. Сейчас мы от классики переходим к актуализации драматургии. И в частности сейчас у нас в работе пьеса «Мисс» Н. Птушкиной, которую трудно назвать певцом прошлого. Она пишет пьесы о сегодняшнем дне. Есть еще одна пьеса о сегодняшнем дне прекраснейшего одесского молодого автора, но мы только-только ее прочитали и еще не запустили в работу. «Мисс», наверное, выйдет в конце этого или начале следующего сезона. «Женитьба Бальзаминова» в работе, которую делает молодая выпускница ГИТИСа Наташа Старкова, есть пьеса известного французского автора Марка Жильбера Соважона «Чао», которую ставит педагог ГИТИСа, наш актер, он же режиссер Артем Тынкасов, уже поставивший у нас «Оглянись в гневе» на Малой сцене. Вот 4 названия, которые мы в ближайшее время должны реализовать. Но если говорить о позиционировании, конечно же, нам не хватает, такого влияния на публику, которое делало бы человека, публику лучше. На наши спектакли ходит публика, которая умеет слушать, затаив дыхание, и умеет плакать, умеет смеяться. И умеет благодарить. Я говорю об аплодисментах. Позиция опять-таки консервативная, то есть, «чувства добрые лирой пробуждать». Вот то, что, на мой взгляд, хотелось бы делать у себя в театре, и что мы делаем, но не знаем, в какой степени это нам удается. Слишком много вражды, ненависти, жестокости появилось в последнее время в отношениях между людьми.
К. Ларина: А вы считаете до сих пор, прожив такую большую жизнь в искусстве, что оно способно изменить мир?
Н. Губенко: Нет, конечно. Так в том-то и дело, Христос 2000 лет призывает нас к совершенствованию, а мы становимся все хуже.
К. Ларина: А его все распинают и распинают.
Н. Губенко: Жизнь становится все кровавее, все жестче. Все враждебнее по отношению друг к другу не только человека к человеку, но и природы к человеку, человека к природе. Страны к стране, континента к континентами. Всего. Мы не совершенствуемся, мы самоуничтожаемся. Я говорю в целом о человечестве.
