поднял Южноморск с колен, возродил хозяйство, создал образцово-показательный край в
ЮФО.
Хорошо, если просто снимут, а не возбудят уголовное дело под каким-нибудь
благовидным предлогом. Подобные прецеденты уже случались.
Он отставил портфель в сторону и опустился на кресло, положив сцепленные в замок
руки на стол.
– Я так понимаю, речь пойдет о советнике?
– Без сомнения. Расскажите о его профессиональной деятельности.
Юрий Алексеевич задумчиво пожевал мясистую губу, стараясь определиться, с чего
начать. И начал с того, о чем его совсем не спрашивали.
– Борис Андреевич удивительный человек был. Не современный. Из другой эпохи.
Сами понимаете, офицеры бывшими не бывают. Вот он и сочетал в себе врожденное
чувство справедливости, честность и порядочность. Именно такими советская пропаганда
рисовала героев-военных и передовиков производства. Он точно с агитплаката к нам
сошел: статный, сильный, уверенный в правоте своего дела. Знаете, «гвозди бы делать из
этих людей: крепче б не было в мире гвоздей!» – процитировал Колобов известные строки
Николая Тихонова, сокрушенно качая головой. – Нет, таких сейчас не делают. Такие люди
не родятся нынче. Измельчал народец… Железной воли человек был, с открытой душой.
Мы многое потеряли с его смертью. Почти все потеряли, что пестовали долгие годы
подряд.
– А конкретнее?
– Я расскажу сначала, – Колобов, испрашивая одобрения, воззрился на Леднева, – мне
проще будет, а вам, думаю, понятнее.
Василий Петрович кончиками пальцев потер переносицу.
– Что ж, давайте…
Прежде чем предаться воспоминаниям, губернатор помялся немного, бросил взгляд
на настенные часы, вздохнул и, налив из стоящего на столе хрустального графина
полстакана воды, жадно выпил в три глотка. Нервно облизал языком влажные губы. Явно
прикидывал, только ли правду говорить или приукрасить каким-либо соусом. А то и вовсе
отмолчаться по некоторым аспектам.
– Мы с Борисом Андреевичем знакомы ранее не были. Впервые встретились в
кабинете полпреда Президента. Я уже знал о предстоящем назначении губернатором, а
Штурмин, как он любил говорить, «повесил форму на гвоздь», только что закончив
Академию государственной службы. В крае мне бывать ранее не доводилось, для местных
я – чужак, ставленник Москвы, родился и вырос на Урале, а Борис – не южноморец, но
почти свой, представитель донского казачества. Его первоначальная задача была, так
сказать, уравновесить влияние федеральной власти в моем лице, чтобы чрезмерно не
