— С превеликим удовольствием! — ответил тот.
Долли с улыбкой посмотрела на Волгу.
— Какой пейзаж, — задумчиво проговорила она. — Нам стоит обязательно перебраться на ту строну! — Ее взгляд стремительно поймал взгляд Вадима. — Вы нам составите с княжной компанию, Вадим Александрович?
Подавшись вперед, она накрыла его руку своей, и Вадима точно током ударило. А по лицу Долли — спустя несколько мгновений — пробежала тень. Вадиму показалась — зловещая. Но очень быстро — он едва заметил ее.
— Скажем, завтра? — чуть изменившимся тоном спросила молодая женщина.
Вадим переглянулся с Катариной, но та, все больше молчавшая, лишь пожала плечами.
— Разумеется, Долли, — ответил он.
Они проболтали еще полчаса, распили две бутылки шампанского и решили утром же плыть на острова.
— Очень странная женщина эта Долли, — сказала княжна, когда они подходили к машине, где их ждали телохранители.
Поспорить с ней было трудно — Долли и Вадиму показалась женщиной необыкновенной…
Машина, взятая на прокат, тихонько ехала по одной из дачных просек за городом. За рулем сидел молчаливый телохранитель Андрэос. Рядом с ним — Славик. Вадим и Катарина на заднем сиденье следили за нумерацией домишек.
— Паша сказала, дом «тридцать четыре» по седьмой просеке? — спросила Катарина.
— Ага, — отозвался он. — Уже «тридцать второй»… Значит, по этой стороне…
Они проехали еще метров пятьдесят и остановились. Вышли. У Катарины был за спиной ее походный ранец тинэйджера, Вадим нес сумку с провизией. Андрэос и Славик остались в машине. Вадим толкнул калитку с нужным номером, аккуратно нарисованным на жестянке масляной краской — белой по синему, и дверца поехала внутрь…
Паша стояла с середине дорожки, между калиткой и деревянным осевшим домиком, и смотрела на них. «Дачный» плащик, черные колготки, косынка. Белые садовые перчатки. В руках — ведро для сбора яблок.
Паша поставила ведро. Она улыбалась им — светло и радостно. Вадим даже не предполагал увидеть ее такой! Медленно сняла перчатки, спрятала в карман. И тотчас протянула руки навстречу Катарине, уже торопившейся к ней по дорожке…
— А ты и впрямь красавица, — негромко и счастливо сказала Паша. Она вглядывалась в каждую черточку лица девушки. — Да по-другому и быть не могло. Я видела тебя, но мельком. Видела…
Обняв ее, Катарина прижалась к ее груди.
— Милая, милая Таис, — повторяла Паша, заглядывая в полные слез глаза девушки. — Что же вы встали, Вадим Александрович? — наконец окликнула она его. — Идемте же, идемте!
