— И да, и нет, — он указал мне сесть на траву, но я осталась стоять со скрещенными руками. — Большую часть времени я провожу отдельно от них. Когда им нужно мое участие, или надо принять решение, которое напрямую касается моих обязанностей, я присоединяюсь. Но их работа связана с миром живых. Это не мое царство.
— Так чего ты не позакрываешь им рты и не покончишь с этим? Если они правят живыми, а ты не живой, почему они судят, хорошо или плохо ты справляешься со своей работой?
Генри вглядывался вдаль, на мерцающее озеро.
— Они способны наделить тебя бессмертием — это не в моей власти. Возможно, вначале они могли бы доверить мне принимать подобные решения, но ошибки, которые я совершил с Персефоной, изменили мнение совета относительно моих суждений.
Я стиснула зубы при упоминании девушки, и ненависть пронзила меня изнутри. Даже если его действия вызвали в ней такую нелюбовь, это она причинила ему боль.
— Можно кое-что спросить?
Он лишь хмыкнул, и я приняла это за «да». Затем присела рядом с ним на траву.
— Зачем ты похитил Персефону?
Парень отодвинулся, чтобы посмотреть мне в глазах, и боль на его лице заставила меня тут же пожалеть о своем любопытстве.
— Прости, — быстро начала я. — Ты не обязан отвечать мне, если не хочешь.
— Нет-нет, — он покачал головой. — Я не злюсь. Просто пытаюсь понять, как случилось, что правда так искривилась со временем.
Я ждала продолжения, игнорируя влагу травы, проникающую сквозь джинсы. Генри выглядел задумчиво, будто пытался подобрать правильные слова. Видимо, не часто ему приходилось обсуждать с кем-то данную тему.
— Я не похищал ее, — наконец ответил парень. — Это был добровольный брак по соглашению, и устроили его ее родители.
Я замешкала, пытаясь вспомнить детали мифа.
— Зевс и Деметра?
— Очень хорошо, — его улыбка не отразилась в глазах. — Наверное, ты уже поняла, что у меня очень странная семья. Мы зовем друг друга братьями и сестрами, но это неправда. Мы так долго жили вместе, что других слов, описывающих нашу связь, просто не существует. Параллель можно провести только с семьей, и то она слабая.
— Элла сказала, что на самом деле вы не родственники.
— Да? — казалось, его это развеселило. — У нас один создатель, но кровно мы не связаны. На самом деле, мой брат — естественно, не настоящий, — женат на моей сестре. А их сын женат на другой нашей сестре.
Скривившись, я попыталась переварить новую информацию.
— Но вы не связаны кровью, да?
— Даже близко нет, — Генри прижался губами к моему лбу в знак сожаления. Или так он пытался потушить мой гнев. — Мать Персефоны — моя любимая сестра, и это она предложила нам стать парой. Мы с Персефоной хорошо ладили, и ее мама желала нам лишь счастья. Когда Персефона не воспротивилась, и решение было принято, она стала моей женой.
