Народ, конечно, в ужасе разбежался кто куда. Даже ругачевский рынок опустел в одно мгновение. Остолбеневшая, бледная как снег матушка Юлия почувствовала, что не может от страха ни вдохнуть, ни выдохнуть. Из ступора ее вывел окрик мужа:
– Юлия, помогай! Что стоишь?! Веревки тащи! Обматывай его! Вон веревки, на бочке лежат!
И чудо свершилось по молитвам отца Василия. Связали, одолели они ворога! Народ в ужасе даже из окошек домов, что на центральной площади, смотреть боялся. И только матушка Юлия схватила дворницкую лопату – и ну мужу помогать колотить врага рода человеческого…
Алевтина, сияющая своей златозубой улыбкой, перекатывая между ладонями ярко-малиновое яйцо, продолжила:
– Кроме соседей никто и не знал, но они до этой истории пса сторожевого хотели завести. Присматривали да все спорили, кого брать: отец Василий хотел кавказскую овчарку. Время хоть и советское было, да все равно: кому «можно-нельзя», а к священнику – всегда уважение. Для него все служебные породы были доступны – и такого щенка бери, и сякого. И уже ведь договорился он в кинологической части в Орудьево и овчарку присмотрел. Но нужно было щенков полгода в очереди ждать. А жена его Юлия ему все перечила: она московскую сторожевую хотела. Спорил отец Василий с женой прямо на виду у соседей, да никак договориться не мог. Хотя уже и будку на строительном дворе в Сосенках купил. Но так она и простояла у них пустая. Пока… Ну, в общем, на тебе! Чем черт не шутит: обжил, видно, собачью будку. И чем черт не сторожевой тебе?!! Любого отпугнет!
Услышав это, баба Тоня как-то странно ухмыльнулась. И только хотела что-то секретное по-соседски про отца Василия рассказать, как опять понесла нелегкая бабу Машу встрять в рассказ:
– Тут-то, аккурат на Страстную неделю, свят, свят… и поймали ворога!
Муж; Анны, Леонид, большой любитель газетных новостей, а не каких-то там бабьих сплетен, поначалу все полеживал на любимом диванчике в соседней комнате, почитывал газетку. Но потом неожиданно для самого себя заслушался, обронил газету на пол и в изумлении, прислушиваясь к рассказу соседок, быстро встал. И на цыпочках пробрался поближе к кухне.
А в кухне все продолжали красить яйца, обсуждая при этом чудесную «пасхальную» историю об отце Василии.
– Так что же это получается? – проговорила озадаченная рассказом соседок Анна и с придыханием, быстро перекрестившись, тихо уточнила: – Он?
– Он, он!!! – выпалила баба Mania, радуясь, что успела первой подтвердить догадку соседки. – Ну, так мы ж тебе что и объясняем! Он в сарае поселился, и свечи там же в сарае – он слюнявил! Пока его отец Василий за этим делом и застукал! Вот ведь отчего они и не горели!
