– Ну, будет тебе бабьи байки заливать! «С нечистой силой знался!» – тоже скажешь! Постыдилась бы – прямо у гроба-то, а?
Но упрямая Машка, поправляя выбившуюся седую прядь, выразительно глянув на лежащий в проходе автобуса гроб, чуть подпрыгивающий на резких поворотах, возразила:
– А чё мне стыдиться?!! А?!! Не я одна видела его развлекушки! Райка, помнишь, как мы с тобой до Ругачёво пешком пели? – обратилась она к соседке годков этак на 10 старше её. – Помнишь, автобус-то последний тогда сломался? Вот тогда всё и увидели.
Райка в первые мгновения от нахлынувших воспоминаний даже слов подобрать сразу не смогла, а только взмахивала руками с выпученными от ужаса глазами. Потом затараторила, словно боясь, что не поверят и не дадут дорассказать:
– Ой! Правда! Ой! Правда! И вспоминать-то страшно! Главное, хотели напрямки пройти в Ругачёво, а не по обочине, но заплутали мы. Бредем, темень лютая. А тут… слышим – его гармошка! Ну, мы обрадовались, как его гармошку услышали издалека. Скорей на звук… А там такое…
– И действительно, брешешь! – перебил её сосед. – Вот!!! Дуры бабы, не гармошка это у него была. А аккордеон, еще оккупационный, немецкий. Пахомыч тот аккордеон в 45-м из самой Германии припёр – трофейный аккордеон! У фрица какого-то в рукопашном бою отнял! С ним домой и вернулся! Да уж, любил он на нем наяривать. Особенно выпимши! Завывал у него аккордеон! Ну, чисто волки на луну.
Разобиженная Райка тотчас прервала его воспоминания:
– А по мне, хоть рояль! Не о том разговор! Не мешай! Ну! И я про то! Мы с Машкой, как его аккордеон услыхали, так на звук и попели. Думаем, может, по телефону позвонить от Пахомыча можно своим, чтобы на дорогу вышли, встретили. Мобильников тогда еще в помине не было. А у него ж – бывшая колхозная пасека. Там телефон колхозный был, для связи с начальством. Ночь, страшно идти…
Заскучавшая до того Машка тоже оживилась и стала вспоминать:
– Мы через барский липовый парк пели. Тут и увидали, как наш бобыль-пасечник развлекается. Ага, наяривает себе на гармошке, ну да, на этом немецком аккордеоне. А вокруг него-то ручьём вьются, то в полный рост встают его водяные девки – водяницы. То опять распластываются и в ручей обращаются. Журчат ручьями, точно поют. То одна водяная девка отплясывает, то сразу из одной – вытекают три и так без конца. И все этак к Пахомычу ластятся. Прямо как в кино! И такое всё бесстыжее выделывают!!! Ну, прям чистая порнуха!!! Да ей-богу!!!
