— Нет, все в порядке. Понимаешь, мне снова придется уйти.
Минутой позже Конвери уже находился в центре белого мучного тайфуна: жена ворвалась в комнату и начала размахивать кулаками под самым его носом.
— Блейз Конвери, — шипела она ядовито, — ты выйдешь из этого дома только через мой труп.
Конвери взглянул в ее розовое, полное решимости лицо с мягким удивлением.
— Я тебя совершенно не понимаю.
— У Тима сегодня день рождения. Как ты думаешь, почему я пеку эти пирожные?
— Но ведь его день рождения будет только на следующей неделе, — попытался обороняться Конвери.
— Конечно, но день рождения Кеннета был неделю назад, а они всегда празднуют их на полпути. — Джина взглянула на него обвиняюще. — За эти годы ты должен был кое-чему научиться.
— Да, я об этом знаю, дорогая, только просто забыл. Я убежден, что никто и не заметит, если на этот раз меня здесь не будет…
— На этот раз! Тебя не было и в прошлом году, и в позапрошлом. Исключено! Ты отсюда не выйдешь!
— Но у меня есть дело, которое нужно уладить.
— Не сегодня.
Конвери глянул в глаза своей жены и капитулировал с усмешкой, которая позволила ему сохранить остатки достоинства. Когда Джина вышла из комнаты, он театрально пожал плечами и взял в руки брошенный журнал. Джон Бретон ждал девять лет, подождет еще немного.
Когда зазвонил телефон, разрывая царящую в доме тишину, Бретон сперва бросился к нему, а потом вдруг неуверенно задержался, держа руку на холодной пластиковой кривизне телефонной трубки.
Два часа, проведенные в одиночестве в мрачной послеполуденной тишине, попеременно наполняли его то неясными опасениями, то неистовым, ускоряющим биение сердца триумфом. Это был именно такой день, когда Джек каждую минуту мог ожидать появления мигающей подвижной ряби перед глазами, предшествующей приступу мигрени. Но вот уже год, после того первого важного путешествия во времени, это с ним почти не случалось — видимо, весь его нервный потенциал был исчерпан. Теперь, когда он ощущал своей рукой вибрирующий телефон, его охватило грозное осознание балансирования на грани жизни и смерти…
Он поднял трубку и молча ждал.
— Алло!.. — Мужской голос в телефонной трубке имел легкий английский акцент. — Это вы, Джон?
— Да, — ответил Бретон осторожно.
— Я не был уверен, что уже застану вас. Я звонил в бюро, и мне сказали, что вы только что ушли, но это было едва пять минут назад, старина, так что вы, наверное, сожгли шины, когда ехали домой.
— Конечно же, я спешил. — Бретон старался, чтобы его голос звучал свободно. — Но кто это говорит, если можно спросить?
