Искал предмет своей любви день целый.
Блуждая так, он в монастырь попал.
Его улыбка всех сестер пленила,
Он был ничуть не хуже Гавриила,
Который их с небес благословлял.
И каждая при взгляде на Монроза
Краснела, точно молодая роза,
Шепча: «Зачем он не пришел в тот час,
Господь, когда насиловали нас!»
Все окружили юношу зараз,
И вот, узнав, что ищет он Агнесу,
Игуменья коня ему дает
И провожатого, чтоб он по лесу
Напрасно не плутал и без хлопот
Доехал до Кютандровых ворот.
Монроз спешит и видит, подъезжая,
Стоящего у моста негодяя.
Тут, злобою и радостью пылая,
Кричит он: «А! Так это ты, подлец!
Клянусь Шандосом и святою мессой,
Нет, более того, клянусь Агнесой,
Что будешь ты наказан наконец».
Монах отчаянный не отвечает,
Рука его от ярости дрожит.
Берет он пистолет
{208}, курок спускает:
Бац! Порох вспыхивает и блестит,
Шальная пуля наугад летит,
Но направляемый рукой заблудшей –
Из выстрелов, конечно, самый худший.
Паж метко целится и сразу – хлоп
Ужасного монаха в медный лоб,
Где подлых замыслов была обитель.
Тот падает. Прекрасный победитель,
Внезапный сострадания порыв
Отзывчивой душою ощутив,
«Ах! – произнес. – Умри, по крайней мере,
Как человек, в раскаяньи и вере.
Прочти «Те Deum». Ты собакой жил,
Так помолись, чтоб Бог тебя простил».
«Нет, – отвечал преступник рясоносный, –
Прощай, прощай, я к дьяволу иду!»
Сказал – и умер. Дух его поносный
Умножил первый легион в аду
{209}.
В то время, как монаха в полном сборе
Встречал, вздувая пламя, сонм чертей,
Благочестивый Карл, с тоской во взоре,
Вздыхая по возлюбленной своей,
Гулял верхом, чтоб успокоить горе,
Унылый, со своим духовником.
Читателю еще он незнаком.
Я парой строк сейчас исправлю это
И поясню, кто ради этикета
Был к королю, как ментор, приближен.
Он снисхожденье возводил в закон:
Добра и зла неточные мерила
Приятно зыблила его рука,
Его улыбка смертным говорила,
Что ноша добродетели легка.
Он заставлял грешить во имя веры,
Имел приятный голос и манеры,
Все примечал и превосходно льстил,
Всегда любезный и на все согласный.
Аббат монарха Франции прекрасной
(Он имя Бонифация носил)
Ученейшим доминиканцем был.
Прощая слабости людей охотно,
Он набожно и сладко говорил:
«Как жаль мне вас! Со стороны животной
Уязвлены вы. Это доля всех.
Любить Агнесу несомненный грех,
Но этот грех простится всех скорее.
Народ Господень, древние евреи,
Ему нередко предавались. Сам
Отец всех верующих, Авраам,
Решил иметь ребенка от Агари
{210}, –
Его пленил служанки юной взгляд,
Недаром возбуждавший ревность в Саре.
