Впадая с собой в противоречие, Модзалевский на той же странице утверждал противоположное: «опись… отражает непосредственную запись книг прямо с полок».
Конечно, жаль, что опекунская опись не была топографической. Жаль, что не указан шкаф, полка, а на ней – передний ряд, и книги, стоявшие позади. Но все же соблюдалось определенное направление осмотра. В тексте описи имеется пометка: «по стене слева». Значит, чередование записей было не вовсе хаотическое.
Когда Модзалевский-сын, Модзалевский-младший преувеличивал недостатки опекунской описи, он тем самьм повышал значение другого описания. Как известно, в 1910 году увидел свет каталог библиотеки Пушкина, составленный его отцом, Модзалевским-старшим. За «опекунской описью» утвердилась репутация документа небрежного, малополезного. На сем основании опись 1837 года остается не изданной, не изученной полностью. Из нее опубликована – все тем же Модзалевским-младшим – небольшая выборка:
«Книги, бывшие в библиотеке Пушкина и не сохранившиеся».
Ради того, чтоб приспособить эти выписки к каталогу Модзалевского, они были перетасованы, размещены в алфавитном порядке.
Вернемся к первоначальной нумерации, к той, которая дана в описи Опеки 1837 года. Сразу выясняется, что следы избранной Пушкиным расстановки книг сохранились. В частности был, не мог не быть, отдел справочных изданий. В нем находились атласы, карты, и различные словари: греко-русский, франко-латинский, немецко-чешский, многие другие. Особливо хранились русские журналы. Имелся также отдел церковных книг.
А теперь взглянем на то, что вполне могло создать впечатление полнейшего беспорядка. Вперемешку соседствуют шуточные стихи, повесть, очерки, деловая проза. Но что-то все же их объединяет?
№ 739 – «Описание моста на Висле». За кратким заглавием скрывается не обозначенный автор – В. И. Даль.
№ 740 – Сцены из петербургской жизни. Укрытый тремя буквами «В.В.В.» – В. М. Строев.
№ 746 – Андрей Безыменный, повесть. Неизвестный автор – А. О. Корнилович.
№ 748 – Собрание стихотворений. Опять-таки не назван автор – И. П. Мятлев.
В то время – и по сию пору – знатоки книг сверялись с парижским четырехтомным каталогом Антуана Барбиера «Словарь произведений анонимных и псевдонимных, сочиненных, переведенных, или напечатанных на французском и на латыни».
После кончины Антуана Барбиера дело его жизни продолжил Жозеф Кверар. В качестве предисловия к «Разоблачению литературных обманов» Кверар поместил письмо к московскому знатоку и покровителю, благодаря чьей щедрой помощи стало возможным осуществить издание.
