Адам выругался и отошел, чтобы снова посмотреть в окно.
Я не была уверена, что сказать. Неужели весь этот порыв был попыткой от меня избавиться? Если да, то он лучший актер на планете. Клянусь, в его поцелуе чувствовалось желание, да и как подделать эрекцию?
Глупый вопрос. Он же мужчина. Они возбуждаются от ветерка. По крайней мере, я так слышала. Человек вроде Адама Рюэлля не только не из моего круга, но и за пределами моего опыта, поскольку я за всю жизнь спала только с одним мужчиной.
— Ты намерена остаться? — тихо спросил Адам.
— Ты все верно понял. — Ему не удастся так просто меня спровадить.
Он глубоко вдохнул, выдохнул и поднял на меня глаза.
— Тебе понадобится новый проводник.
— Никого мне не надо.
«Кроме тебя», — шепнуло предательское тело. Я подавила желание — уже наловчилась за последние несколько лет.
— Я готов.
На секунду я подумала, что он имел в виду секс, да и как иначе? Мы ведь, в конце концов, едва не сделали это стоя. Потом до меня дошло, что он вызвался стать моим проводником.
— Нет.
— Ты хочешь увидеть мою землю, значит, будешь ходить со мной. Всегда. Никогда одна. Поняла, cher?
Я поняла. Там водятся чудовища, с которыми не захочется встречаться один на один. Но захочется ли с ними встречаться в компании Адама Рюэлля? Кто знает. Но какой у меня выбор? Как заметил Адам, я на его земле. Мой наниматель снял дом, но про болота речи не было.
— Не называй меня cher, — процедила я сквозь зубы.
На его губах заиграла призрачная улыбка.
— Полагаю, это значит «да».
— Ты знаешь, кого я ищу?
Я уже не помнила, что рассказала Адаму и о чем умолчала.
— Зверя, который не водится в этих краях.
Хороший ответ — ничуть не хуже любого другого.
Кто-то здесь обитал. Кто-то, кого здесь быть не должно, будь то волк в Луизиане, пантера на болоте или доселе невиданное животное. Любая из этих находок стала бы для меня огромной удачей.
Чиркнула спичка, и я вновь посмотрела на Адама — он прикуривал сигарету. Я хотела было запротестовать, но...
Дом смахивал на свинарник и формально принадлежал Адаму. Чем может навредить еще один окурок? Разве что...
— Эта гадость тебя убьет.
Глядя в окно, Адам с задумчивым видом поднес сигарету к губам, медленно и глубоко затянулся, а затем выпустил дым через нос.
— Какая-то гадость определенно убьет, но вряд ли это будет табак.
Я скорчила кислую мину в ответ на это заявление из серии «все мы когда-нибудь умрем». Одно дело умереть и совсем другое — быть убитым. Не пересмотрел ли Адам свое отношение к смерти за время военной службы?
