Я хотела спросить, но не знала, с какого бока к нему подступиться. Этот мужчина успел поработать языком у меня во рту, пощупать мою грудь и активно поприжиматься ко мне всеми частями тела. И все же было как-то неловко расспрашивать его о прошлом. Поэтому я дала себе зарок на будущее: держаться подальше от его языка.
Конечно, зароки гораздо легче давать, чем соблюдать.
Адам оглянулся через плечо, делая новую затяжку.
— Как этот цветок оказался у тебя на кровати?
— Кто-то положил его туда, пока я спала.
Он замер, не донеся сигареты до рта, затем бросил ее на пол и раздавил каблуком. На нем была обувь — пожалуй, впервые с тех пор, как мы познакомились. Армейские ботинки. Кажется.
— Ты уверена? — спросил он. Мягкий тембр голоса диссонировал с напрягшимся телом.
— Уверена в том, что это был огненный ирис, или в том, что его оставили, пока я спала?
— И в том, и в другом.
— Когда я легла спать, цветка не было, а когда проснулась, он лежал у меня в ногах.
Рассказывая о случившемся, я вновь покрылась мурашками. Кто-то пробрался в мой номер, пока я спала и была уязвима. Мне это совсем не нравилось.
Сжав губы и кулаки, Адам поглядел в окно, и серебристое сияние луны осветило его лицо. Он действительно был очень красив.
Поморщившись, словно лунные блики причиняли ему боль, Адам отступил от окна.
— Ты избавилась от цветка?
— Не пришлось. Он исчез.
Адам наклонил голову, и его волосы свободно рассыпались по плечам. Ума не приложу, почему они заставляли меня трепетать?
— Наверное, думаешь, что сходишь с ума?
Я промолчала, не зная, что на это ответить.
Он повернулся к окну, и, хотя дальнейшие слова прозвучали глухо, я могла бы поклясться, что он сказал «вливайся в компанию».
Прежде чем я успела спросить, что он имеет в виду, в темноте раздался пронзительный вой. На этот раз выли несколько волков — где-то совсем близко.
Я стремглав пересекла комнату, но — сюрприз! — никого не увидела.
— Держи. — Адам вложил в мою ладонь что-то холодное и тяжелое.
Пистолет. Как мило!
— Умеешь им пользоваться?
— Ну да.
— Тогда пользуйся. — Адам направился к двери.
— Погоди! Я с тобой.
Он не остановился, не поглядел на меня, не ответил, а просто выскользнул за дверь. Когда я добралась до крыльца, его и след простыл.
— И как это у него получается? — проворчала я. Зачем он отдал мне свой пистолет? А сам-то чем будет пользоваться? Голыми руками?
Почему бы и нет? Согласно местным сплетням, он был этаким каджунским коммандос. Хотя эти же сплетни гласили, что он умер, а на болотах водится оборотень.
