«Дурацкий сон, гадкий! — нахмурилась испанка. — Что бы он означал? Может, хочется снова быть с ним, с Сашкой? С изменником?! Нет, никогда! А Сергей не звонит! — погрустнела влюбленная. — Что он сейчас делает? Охотится? А может, он встретил девушку лучше меня? — от ужаса Леля похолодела. — Нет, не допущу! Надо нам стать совсем близкими, необходимо это сделать!» — она зажмурилась, представляя Сергея и себя, но в мысли бесцеремонно вторгался красавчик и сердцеед Александр Прохин! Несчастная уселась перед окном, совершенно забыв про кофе. Мороженое растаяло и растеклось по тарелке.
На улице было печально, бессолнечно, серо. Проклятый сон никак не шел из головы.
— Ненавижу этого Сашку, ненавижу! И Ладку ненавижу! И Сережа не звонит. И его ненавижу!
23 марта, пятница
Доклад Хрущева на ХХ Съезде поверг в шок не только послушное партии население Советского Союза, он ошарашил и верные ленинскому курсу социалистические сателлиты, государства, руководимые коммунистами, шквалом холодной воды обрушился на мировое сообщество. Никто не мог предположить, чтобы вчерашние сталинцы подняли руку на непогрешимого оракула, громогласно заявили о произволе, об уголовном беззаконии, начали отмежевываться от прежнего режима, обращаясь к принципам демократии. В воздухе над одной шестой частью мира восторженным солнцем засияло сладкое слово «Свобода»!
Жестокая расправа над демонстрантами в Тбилиси не получила в мире надлежащего резонанса, ее преподнесли как вооруженный мятеж сталинистов, отстаивающих тоталитаризм. И хотя иностранным корреспондентам стали разрешать передвигаться по Стране Советов, заглядывая даже в богом забытые глубинки, трагические события в Грузии не прозвучали. Весь цивилизованный мир был зачарован самоотверженным докладом Хрущева. Текст выступления попал за границу. Во время закрытого заседания хрущевский доклад не стенографировали, позже появился вариант для печати, который подготовили Поспелов и Шепилов. Печатный вариант решено было разослать по обкомам, чтобы с ним ознакомились коммунисты, и в компартии государств «народной демократии», похоже, именно оттуда произошла утечка, текст оказался в Англии, в Америке, хотя, не исключено, что кто-то из делегатов, находящихся в зале, втайне симпатизируя Западу, поделился информацией, воспроизведя сказанное по памяти. Говорил Хрущев без бумажки около четырех часов, а в печатном варианте текст оказался вдвое короче, да и само содержание отличалось: особо острые углы были сглажены, хотя по смыслу, осталось примерно то же.
