— А ты?
— «Я уже был председателем правительства, — отвечаю. — Целых десять лет. Видно, хорошо работал, вот и зовут обратно».
— А Хрущ?
— «Да, вы хорошо работали!» — подтвердил.
— Вот тип! — скривился Каганович.
— В следующий раз с нами советуйтесь, — говорю. — Может, нашли бы бескровный путь, — пересказывал разговор с Хрущевым Вячеслав Михайлович. — Обещал советоваться. Я успел с Чжу Дэ переговорить, привет товарищу Мао Цзэдуну передал. Чжу Дэ тоже считает, что мне надо было в Тбилиси лететь, тогда бы смертоубийства не случилось.
— Надо было тебе поехать!
— Кто бы пустил, Лазарь? Не смеши! Хрущ больше всего этого перепугался. И бесхитростный Булганин как осиновый лист дрожал. Я этим соколятам, как кость в горле!
— Как мы Хрущева упустили!
— Хватит! Давай мой праздник справлять! — хлопнул друга по плечу Молотов.
— Давай, дорогой! Я тебе так скажу, не случайно совпало, что товарища Сталина похоронили в день твоего рожденья, тут знак! Видно, Вячеслав, твое время наступает.
— Умирать, что ль? — прищурился Молотов.
— Не дури, править время пришло!
— Раз так, бутылку достану! — засуетился министр Государственного контроля. — А то гость пришел, а мы даже горла не промочили!
Но Каганович его опередил, извлек из портфеля шустовский коньяк, разлитый еще при царском режиме.
— Шестьдесят шесть лет коньячку, как тебе! — потрясая бутылкой, проговорил Лазарь Моисеевич.
— Не жалко?
— Чего жалеть!
Он ловко откупорил бутылку и разлил.
— За тебя, друг!
— Нет, — удержал Кагановича Молотов, — Давай первую, чтобы враги наши подохли!
Каганович внимательно посмотрел на телефонные аппараты у письменного стола и громко добавил:
— Пусть враги Советской власти издохнут!
— Именно это я и имел в виду!
12 марта, вторник
Леля скучала, Сергей уехал с отцом в Завидово на охоту, а ведь недавно отмечали 8 марта — женский праздник! Второй день от него нет ни слуху, ни духу. Леля поднялась с постели, умылась, отправилась на кухню и, открыв холодильник, решала, чем бы позавтракать. Дуня, работница, предложила отварить яйца или сделать омлет. Леля отрицательно покачала головой. Развернув мороженое, выложила пломбир в глубокую тарелку и щедро посыпала ягодами — голубикой и малиной, — такой вот получился завтрак. Она отнесла тарелку в столовую и поставила на стол, чтобы мороженое подтаяло. Ягоды были спелые, сочные. Всю зиму из оранжереи ботанического сада Лобановым привозили фрукты и овощи. Леля съела всего пару ложечек и пошла варить кофе. На душе было тоскливо, ночью ей приснился поганец Сашка, они занимались любовью! Сон был такой явный, словно это и вправду было, а Леля ведь ни разу не была с ним близка, вернее, ни с кем не была близка.
