— Подумают, мы его убили, — предположил Хрущев.
— Товарищ Берут тяжело болел, о его болезни каждому известно, — отозвался Шепилов.
— Умер-то у нас, — насупился Никита Сергеевич. — Лучше б уехал в Варшаву и там — того! Толковый был человек, коммунист, чего не скажешь об остальных, как часы был, а взял и умер!
— Товарищ Булганин и товарищ Молотов поехали в Польское посольство выразить соболезнование, — доложил Шепилов.
— А мне не сообщили! Эх, друзья-товарищи! — покачал головой Хрущев. — Давай, Дима, и мы туда побыстрей! Ну, как так, Первого Секретаря проигнорировали?!
— Все в спешке, Никита Сергеевич, бегом-бегом! — за Булганина и Молотова оправдывался Шепилов.
Когда перед польским посольством выходили из машины, Хрущев, придержав Дмитрия Трофимовича, напомнил:
— На выходные жду, Нина блинов напечет!
8 марта, четверг
Март — первый месяц весны, однако обманчиво его весеннее настроение, недаром говорят: «Настал марток, надевай семь порток!» Вот и сегодня завьюжило, закружило, точно зима сызнова началась. Метет, дует, холодно! Ну и пусть себе дует, пусть метет, мужчины в этот день традиционно поздравляют с праздником женщин, уже больше двенадцати лет отмечается в Советском Союзе Международный женский день.
В доме натоплено, жарко. Анна Витальевна не позволяла остужать помещение, особенно то, где находился ребенок.
— Главное, малютку не простудить! — наставляла она. Обычно уйдет с малышкой в другую комнату, тогда окна приоткроют, свежего воздуха наберут, а так — ни-ни! — безумно беспокоилась за доченьку. Назвали ее Зиной, в честь мамы Ивана Александровича. И Анечке имя Зина нравилось — Зина, Зинуля!
Аня быстро обвыклась в этом капитальном доме с просторной прихожей, монументальной гостиной, многочисленными спальнями, продолговатой залоподобной столовой, очень большой кухней, кладовыми, подсобками. Была в доме и бильярдная, где по выходным устраивали просмотр кинофильмов. К дальней стороне бильярдной примыкала оранжерея, иначе — зимний сад, как называл это полустеклянное помещение Иван Александрович. Впервые попав туда, Аня всплеснула руками:
— У Хрущевых я за цветами ухаживала, в Усово по грядкам ползала, а теперь свой цветник появился!
— По цветам я тебя и нашел, лепесточек ты мой ненаглядный! — обнимал жену Иван Александрович.
Аня прижималась ближе, целовала мужа, любила своего строгого Ванечку, могла часами сидеть, гладить руку или пела любимому, или играла на пианино, и очень ждала, когда он приходил к ней ночью. С того самого первого дня, как она осталась в его доме, ни разу они не поссорились.
