«Не бывает такого, — думала Аня, — ведь людям положено ссориться, ругаться. Люди должны плакать, уставать друг от друга, говорят, что всегда так!»
Но у Серовых в семье никак не получалось размолвки. Аня, не смыкая глаз, ждала любимого, ночами баюкала и его, и их ненаглядную дочку. Она сама гладила мужу одежду, причесывала, прихорашивала, подстригала брови, выщипывала редкие волосинки на ушах, которые настойчиво портили внешний вид, так что в конце концов выглядел Иван Александрович холеным щеголем. И у Анечки вид теперь был обстоятельный, дородный. Всего у нее теперь было через край: и машины, и помощницы, и продуктовые заказы, а нарядов — каких только нарядов не было! Не забывал Иван Александрович про свою Анюту, постоянно радовал обновками. В шкафу появилось несметное количество туфелек, стояла и зимняя обувь, и летняя, и осенняя, вешалки уже не умещали платьев, юбки были на любой фасон, кофточки, плащи, пальто! По всякому поводу и без повода Серов делал любимой подарки, приносил кольца, замысловатые браслеты, усыпанные драгоценными камнями, дарил витиеватые серьги. Завидная она теперь стала дама, Анна Витальевна Залетаева!
— Ванечка, зачем мне столько? — протестовала Анюта, когда муж преподносил очередной подарок.
— Хочу, чтобы ты блистала!
Только вот блистать в таком богачестве не было возможности. Куда в перстнях пойдешь — в деревню к знакомым или в набитый битком кинотеатр? Можно, конечно, вырядиться и в поликлинику поехать, да только кто в поликлинику модничать приходит? Неловко и не поймут. В театр и то расфуфыриться постесняешься, ведь у людей совсем еще мало достатка, совестно выпячиваться. А когда шли на приемы или в общественные места, Ванечка просил жену одеваться скромнее.
— Зачем же подарки даришь? — удивлялась Аня.
— Потом поймешь, — отвечал муж. — У меня к красивым вещам тяга. Мы, Аня, жили бедно, и даже когда я начал работать, из мебели в комнате был только будильник.
Зато дома жена появлялась перед мужем в потрясающих нарядах.
Анюта села кормить грудью младенца. Устроилась у окна, чтобы поглядывать на дорогу, не пропустить мужа. Из детской комнаты дорога была как на ладони, не загораживалась высокими соснами.
— Посмотри, Зинуля кто приехал? Наш папа приехал! — увидев, как из подъехавшей машины выходил Иван Александрович, радовалась Аня. — Давай ему помашем. Папочка, иди к нам! Мы без тебя скучаем!
Зина росла крупноглазая, взгляд внимательный. Заулыбалась, услышав про папу. Заглядывая в личико девочке, отец трепетал от счастья.
