— На обоих говно соберем.
— Абакумов про них Сталину писал.
— Понатянули из Германии!
— Жукова можно с бабами подсветить, это второй козырь. Следующее, — назидательно продолжал Молотов. — Жуков деспот, подчиненных бьет, кому такое понравится? Значит, часть военных против Жукова поднимется. Опальный адмирал Кузнецов — наш, Главный маршал авиации Голованов — с нами, Костя Рокоссовский, Родион Малиновский тоже обижены.
— И Конева прибавь.
— Правильно, Иван Степановича! Хватает недовольных. Жуков привык безраздельно властвовать, а властвовать, как учит жизнь, каждому хочется. Такие дела. Впереди, Лазарь, кропотливая работа, тактическая, времени требует. Была бы возможность, я б Жукова отравил. Жаль, Судоплатов сидит, он по таким фокусам был первейший специалист! — мечтательно протянул Вячеслав Михайлович.
— Сам сказал, сидит!
— Главное — не торопиться, спешка, она зачастую подводит, — подытожил Молотов.
— Малиновский пьет? — поинтересовался Каганович.
— Каждые три месяца в штопор уходит.
— Это тоже на руку.
26 февраля, воскресенье
— Прирост по группе «Б» недостаточен, надо усилить группу «Б» в пятилетнем плане, — высказался Хрущев. — Увеличение товаров повседневного спроса — первейшая задача. Одежду надо разнообразить, мебель и всякое такое! Согласен, Анастас Иванович?
— Согласен. С Булганиным план подкорректируем.
— А то все учли, а про человека забыли! Сегодня надо людям больше отдавать, а не так, как Молотов — ремешок потуже, и в бой!
— Группу «Б» усилим!
— Что доклад мой, Анастас?
— Граната! — отозвался Анастас Иванович. — Повалил оракула, теперь обратного хода нет.
— Не до конца повалил, добить надо! — высказался Никита Сергеевич, но после его выступления каждому было ясно, что пророка-Сталина больше не существует.
Хрущев вмиг сделался центральной фигурой: не выступил с обличающим докладом Молотов, не взялся крушить вождя Ворошилов, не вышел на трибуну Булганин, отсиделся в стороне Маленков, а значит, не они государством правят, не они первые. После доклада соратники Сталина как-то помельчали, а вот хрущевцы и сам Хрущев сделались больше, значимей. И ЦК теперь несказанно усилился, ЦК перевесил Совмин.
— Сталина не жалко, детей его жалко, жить им будет тяжко! — вздохнул Микоян.
— Васька в тюрьме сидит, — подтвердил Хрущев. — И Светланке трудно придется, из принцессы превратилась в падчерицу.
— Сегодня ей исполняется тридцать лет, — напомнил Анастас Иванович.
— Да ну?
— Да. А тут такой подарок, отца развенчали, с золотого постамента скинули!
