— А родители у вас есть? — мягко обратилась к ним Софья Владимировна.
Вася вновь отозвался:
— У меня нету, ваше благородие, круглый сирота. А Сашаткина мать жива в деревне. Мы в училище на казенном коште.
— Так пошли в дом, я вас угощу.
— Да удобно ли? — сразу засмущался Сашатка.
— Отчего ж неудобно? Ну, смелее, смелее, добры молодцы. Мы ведь не кусаемся.
Барский особняк показался им почти что дворцом. Долго вытирали подошвы о половик, чтоб не наследить. Озирались по сторонам, трепеща ото всей этой роскоши — золоченых подсвечников, мраморных статуй в нишах и картин в резных рамах, дорогого паркета. Думали, кормить поведут в людскую, но красавица позвала наверх, в барскую столовую. И, пока прислуга накрывала обедать, усадила на бархатный диванчик, задавала вопросы по их учебе. Мимоходом заметила:
— У меня племянник вашего возраста. Учится в гимназии при Катковском лицее. Слышали про такой?
— О, еще бы! — цокнул языком Вася. — Там одни баре принимаются. Не чета нам.
Дама согласилась, чуточку поджав губы:
— Да, учебное заведение привилегированное. К сожалению, классовых различий ликвидировать у нас не посмели, несмотря на отмену крепостничества.
Пацанята деликатно молчали.
— Ну, за стол, за стол. Не стесняйтесь, ешьте все, что подано. Bon appétit!
— Merci, — поблагодарил Сашатка и покраснел.
Да, наелись от пуза — ветчина, маслины, консоме, пирожки, курица в каком-то пряном соусе, жареный картофель брусочками, маринованные грибочки, на десерт пирожные, чай и желе из клюквы. Еле смогли подняться. С жаром благодарили хозяйку. И когда уже собирались уходить, следовали к выходу, неожиданно у Сашатки, бросившего взгляд на картины, вырвалось:
— Мой покойный тятенька тоже был художник.
Софья Владимировна встрепенулась:
— Неужели? Ты ведь из крестьян?
— Из крестьян. Дворовые мы помещика Милюкова. Были. Тятенька в садовниках подвизался. И картины писал. Живописному мастерству обучался у соседского барина — как его? — у Венецианова.
— Ученик Венецианова? — поразилась дама. — Ох, как интересно! Где ж его картины теперь?
Отрок пожал плечами:
— У господ висят. Говорят, что огромных денег ныне стоят. Вот бы нам с маменькой хоть немного с того богатства! Только разве правды у них добьешься?
Одевались грустные. Начали прощаться. Барыня сказала:
— Вы такие славные. Нате, держите по рублю. Купите себе что-нибудь. Я сестре про вас расскажу. У меня сестра и знаток, и ценитель живописи. Как фамилия твоего отца, Сашенька?
