— Что же мне теперь делать? — сказал Гарви.
— Верни ее туда, откуда взял.
— Ты, должно быть, шутишь.
— Ничуть, — сказала Сьюзи совершенно незнакомым тоном, холодно и ядовито. — Если ты смог достать ее из воздуха, значит, сможешь отправить обратно.
— Как? Может, подскажешь, раз уж ты так хорошо во всем разбираешься?
— Я не развращенка.
— «Извращенка», ты хотела сказать. Кто это здесь извращенец?
Сьюзи сорвала простыню.
— Взгляни на нее.
— Да видел я ее, видел! Что делать-то с ней будем?
— «Будешь», а не «будем»!
— О’кей, о’кей, что же мне с ней делать?
— Подними ее с пола и отправь обратно.
— Куда?
— Туда, откуда ты доставал все эти чертовы предметы, все твои паршивые булочки и датские пирожные.
Гарви покачал головой.
— Мы уже давно женаты, Сьюзи, и ты никогда так не разговаривала со мной.
— Ты тоже никогда не дарил мне мертвую блондинку семи футов ростом.
— Это верно, — согласился Гарви, протянул руку и достал датское пирожное с начинкой из чернослива.
— Зачем ты это делаешь?
— Хочу попробовать отправить его обратно.
— Послушай, Гарви, — сказала Сьюзи, немного смягчившись, — тебе не пирожное надо отправлять назад. Тебе надо отправить эту… Эту Большую Берту.
Гарви между тем тыкал в воздух датским пирожным.
— Гарви, оставь в покое пирожное.
Он разжал пальцы, надеясь, что оно вернется туда, откуда взялось, но вместо этого пирожное звонко шлепнулось на одну из огромных грудей, разбрызгав начинку чуть ли не по всему телу. Гарви, сбегав за салфеткой, стал неистово стирать капли, но только испортил дело. Сьюзи с влажной губкой и пачкой бумажных полотенец присоединилась к нему.
— Дай я помогу.
Она занялась грудью великанши. А Гарви тем временем попробовал оторвать от пола длинные мясистые ноги.
— Легко сказать: «отправь его обратно», — проворчал он. — Сьюзи, я не могу даже приподнять ее. Для этого нужен подъемный кран. Она весит не меньше двухсот пятидесяти фунтов.
— По-моему, ты всю жизнь мечтал об этом. Знаешь, она холодна как лед.
— Думаешь, это я ее убил? — горестно спросил Гарви.
— Не знаю. Пожалуй, надо позвонить Дэйву.
— Зачем?
— Он знает, что надо делать.
— Лучше бы это твой братец валялся голым у нас на полу, а не эта туша.
— Конечно. Ты и мне того же желаешь.
— Я никогда не желал твоей смерти. Я говорю о твоем брате, Дэйве.
— По крайней мере, у него могут появиться какие-нибудь идеи.
— У меня уже появилась, — сказал Гарви. — Моя идея проста и как нельзя лучше подходит к ситуации. Вызови полицию.
