Но все же, что такое Андреев?
Есть писатели «наоборот» (au rebours). Я не думаю, чтобы Л. Андреев был писателем «наоборот». Нет. Но не следует ли присоединиться к мысли – Л. Андреев сочинитель «шиворот-навыворот»?
До сих пор думали, что за словами скрывается некоторое содержание. Писатель Леонид Андреев пришел и говорит: «Нет! За словами не скрывается никакого содержания». Ну что же, поверим.
Думали, что слова обязывают. Писатель Леонид Андреев говорит, что слова ничему никого не обязывают. И этому поверим <…>
<1909>
Имена собственные не называют дарования. Видимое исключение: Кузмин и Иванов…
Перу Иванова принадлежит «Тантал», Кузмина – «Подвиги Александра».
Вихрь силы вещи Иванова повествует о темном бессильном порыве, гордо отказывающемся от неправого счастья ради правого несчастья. Так как право есть корень счастья в будущем, то эта вещь повествует о русском несчастий, отказывающемся от счастья Европы или завешенного занавесом настоящего счастья внуков.
Вещь Кузмина говорит о человеке-роке, в котором божественные черты переплетаются с человеческими. Она знаменует союз человека и рока и победу союзника над сиротливым, темным человеком. Она совпала с сильными личностями в Руси и написана пером времени, когда общечеловеческие истины искажены дыханием рока.
Подчеркивае<м>, что эти вещи суть верхушки творчества именованных творцов, <олицетворяющих> безличную народную единицу.
<1909>
Учитель и ученик
О словах, городах и народах>*
Разговор
Учитель. Правда ли, ты кое-что сделал?
Ученик. Да, учитель. Вот почему я не так прилежно посещаю твои уроки.
Учитель. Что же ты сделал? Расскажи!
Ученик. Видишь ли, известно, что слова склоняются по падежам своими концами – ты мне должен простить, что я ввожу в общество застенчивых молодых людей <примеры> из русского, не слишком почитаемого нами, языка. Но не скучная ли это вещь?
Учитель. Нет, нет, нисколько. Продолжай.
Ученик. Слыхал ли ты, однако, про внутреннее склонение слов? Про падежи внутри слова? Если родительный падеж отвечает на вопрос «откуда», а винительный и дательный на вопрос «куда» и «где», то склонение по этим падежам основы должно придавать возникшим словам обратные по смыслу значения. Таким образом слова-родичи должны иметь далекие значения. Это оправдывается. Так бобр и бабр, означая безобидного грызуна и страшного хищника и образованные винительным и родительным падежами общей основы «бо», самым строением своим описывают, что бобра следует преследовать, охотиться за ним как за добычей, а бабра следует бояться, так как здесь человек может стать предметом охоты со стороны зверя. Здесь простейшее тело изменением своего падежа изменяет смысл словесного построения. В одном слове предписывается, чтобы действие боя было направлено на зверя (винительный – куда?), а в другом слове указывается, что действие боя исходит из зверя (родительный – откуда?).
