Сквозь тусклые стекла совершенно не видно было огромную разутую Россию, готовившуюся преломить последний кусок хлеба, в твердой решимости не отдать с бою завоеванные земли и фабрики. Ничего этого в особняке не знали. Зато пересыпали ежеминутно:
– Немцы.
– Англичане.
– Японцы.
– Американцы.
Даже:
– Турки.
Расстояниями совершенно не считались.
– Японцы подошли к Уралу!
– Англичане идут из Туркестана!
Все это преломлялось к тому же в ссылках на каких-то прозорливых старушек и какого-то всеми на Арбате чтимого Матвеича, на точные предсказания о дне и часе восстановления русской монархии.
Вторым – и главным – следствием широчайших планов являлось: тоскливое – ничего неделание на продаваемые кольца, брошки, серебро, золото и морфий и кокаин.
Сырое, но еще по-зимнему снежное, мартовское утро. Лицеист, чистенький, но уже без прежнего шика, растянулся в кресле. Рядом раскинулась огромная – от Мурмана до Памира – карта того, что вчера называлось Российской империей, сегодня же являлось беспорядочным стадом рождающихся коммун и республик.
В карте торчали флажки, все больше красные. Еще на этой неделе Оренбург и Ростов украшены были национальными флагами, но давно уже этим флагам там нечего было делать.
Теперь, казалось, оставалось одно: передвинуть национальные флажки куда-то совсем к Каспийскому морю, или еще, пожалуй, за китайскую границу (где им торчать собственно вовсе не полагалось), просвистать «кокаинетку» и замолкнуть…
Вместо этого лицеист побарабанил пальцами по столу и сказал:
– Надо ускорить выступление.
Длинный в дымчатом пенснэ неслышно ответил:
– Когда оперировать приходится такими расстояниями, какими оперируем мы, главным действующим лицом является время.
– Совершенно верно, но события могут нас опередить.
В дымчатом пенснэ смотрел вопросительно:
– Вы думаете? Советская власть?..
– Ну?
– Укрепляется?
– Ерунда.
– Красная армия…
– Ерунда.
Длинный умолк.
– Не в том дело. Нас могут опередить другие группы. Моментом наивысшего ослабления советской власти и следовательно наиболее возможным моментом ее свержения явится конец мая…
– Что, кстати, вполне соответствует мнению замечательной рукописной брошюры, вышедшей из Троицкой лавры…
– Ах, на этом, я думаю, все же мы не будем базироваться…
– Нет, почему же в манифесте…
– Позвольте, до манифеста еще далеко. Не перебивайте! Короче говоря, возможны разнородные выступления. Принимая же во внимание наличность группировок…
– Немецкая ориентация?
– Вот именно. Она, несомненно, усиливается. Кадетство к ней определенно склоняется. Но и среди придворных кругов, вы знаете, эта точка зрения имела сторонников.
