«Ещё один бокал — ничего не значит», — мелькает, затухая, успокоительная мысль, и Герцог, внутренне оправдываясь перед Хенкиным и новыми покровителями, выплескивает вино на секретную инструкцию…
Глава двадцать вторая. Засада в зоосаде
Без трёх минут двенадцать Герцог в сопровождении Махмуда и его нукера подъехал к зоопарку. Кавказцы остались в машине, а Юлий, поеживаясь от холода, неторопливо — так предписывала инструкция — двинулся по аллеям зоосада на поиски клетки со львом. Именно там — по заключению профессионала Махмуда — находилась контрольная зона.
День был будний, к тому же морозный, посетителей было немного, в основном стайки школьников, прогуливающих занятия. Через несколько минут блужданий по заснеженным, обезлюдевшим аллеям, Герцог понял, почему американцы выбрали зоопарк в качестве полигона: за время прогулки он не встретил ни одного одинокого человека своих лет. Не только мужчин, но и женщин. Служащие — не в счёт, их издалека можно было определить по характерной униформе и огромным, как слоновьи ноги, валенкам. С трудом верилось, чтобы в оперативном гардеробе «топтунов», где было всё: от парика до телогрейки, от макинтоша до тюбетейки, — нашлась бы форма смотрителей зоосада и такие валенки. Появись на аллеях разведчики службы наружного наблюдения, они сразу же привлекли бы внимание американцев, ведущих контрнаблюдение. «Действительно, «серьёзные люди», — Юлий вспомнил отзыв Махмуда о составителях инструкции, — однако где эта чёртова клетка со львом? Да и есть ли там лев? Верится с трудом, чтобы царь африканской саванны беспечно выставил себя на всеобщее обозрение в такой мороз. При таком холоде, дай бог, белым медведям не околеть. Б-р-р!»
Погода отнюдь не располагала к веселому взбрыкиванию, беззаботному поблеяниванию и похрюкиванию. Проявление жизненной активности Герцог заметил только в вольере розовозадых мартышек: два примата усердно предавались любовному акту. Впрочем, жизнь фонтанчиком била и рядом с клеткой: группа мальчишек и девчонок младшего школьного возраста воодушевленно обсуждала ситуацию. Их реплики свидетельствовали о том, что по ночам они бдительно отслеживают постельные взаимоотношения своих родителей.
От группы отделяется «дюймовочного» роста женщина, которую Юлий поначалу принял за школьницу. «Дюймовочка» тащит за руку упирающуюся девчушку-крохотулю.
— Мамочка, я хочу смотреть, как играют обезьянки!
Женщине удаётся подтащить дочь к стоящему у клетки, ухмыляющемуся в усы важному деду в униформе.
