– Я бы очень хотел, чтобы моя мать хоть раз увидела это место. Увидела свою мечту.
И еще кое-что изменилось. И это тоже связано с Элис. Он знал, чего хотела бы его мать: чтобы у него была жена… настоящая. Неправильно, когда его союз с женщиной – всего лишь иллюзия. Но другую мечту матери – чтобы он примирился со своим отцом – он пытался осуществить.
– А я хочу, чтобы она могла увидеть тебя сейчас, – мягко вставила Элис.
В сердце кольнуло, и он уставился на солнце, пока не ослеп от яркого света, а из сознания не исчезли призраки его так называемой семьи. Но мысли все равно тяготили, давили на плечи, темной тенью закрывали прекрасный сегодняшний день.
– Я пригласил отца на свадьбу, – вдруг сказал он, глядя на Элис. – Он не пришел.
Элис вспомнила, как он оглядывался, когда они шли по проходу к алтарю, – он искал кого-то. Несмотря на свое циничное и безразличное отношение к отцу, неужели он на самом деле надеялся, что тот появится на бракосочетании своего отвергнутого незаконного сына с женщиной, которую не удалось завоевать Маркусу?
Неудивительно, что Дарио заявил ей, что он не семейный человек. Но ведь у него никогда не было полноценной семьи. Откуда ему знать, что это такое и как жить в семье?
– Он глупец, – сказала Элис. – Надо быть дураком, чтобы не захотеть общаться с сыном, которым любой другой гордился бы.
– Ты так думаешь? – Дарио бросил на нее косой недоверчивый взгляд.
– Конечно. Ты сам себя создал. Ты сам сделал состояние, в отличие от Маркуса, который с детства имел все.
– Я тоже так когда-то думал, – сказал Дарио. – Зарабатывая деньги – каждую тысячу, а потом каждый миллион, – я хотел верить в то, что на этот раз он должен меня заметить. Когда я его превзошел… – Дарио невесело и отрывисто рассмеялся. У Элис от этого унылого смеха на глаза навернулись слезы. – Пора бы мне привыкнуть к молчанию со стороны Кавано.
– Я уже сказала: твой отец – глупец. Ты – тот сын, который добился всего сам, а не унаследовал состояние.
Дарио повернулся к ней. Его голова закрывала солнце. Он мог четко ее видеть, а его лицо вырисовывалось черным силуэтом на фоне поднимавшегося солнечного круга.
– А как насчет сына, который шантажом получил жену?
Ну зачем он так сказал? Элис передернуло от этих слов, от цинизма, прозвучавшего в его голосе.
– О чем ты? Ты не шантажировал меня. Я хотела это сделать.
Черная бровь насмешливо выгнулась, и тогда Элис вскочила с кресла. Она подошла к нему, склонилась и поцеловала его в губы. Поцелуй был долгим и медленным, полы халата распахнулись, в низком вырезе ночной рубашки он увидел грудь. Элис не могла не заметить, как потемнели его глаза.
