Но все же дело не пошло так, как я хотел и привык, настоящих контактов с редакцией и шеф-редактором — историком КПСС и специалистом по "научному коммунизму" — не было, и я опять стал думать о возвращении домой — теперь уже на работу в Академию наук. Этому, как всегда, помог случай. Осенью 1979 года, отметив свое 50-летие, я побывал на родине в с. Доброе и приехал оттуда в тяжелейшем душевном состоянии от увиденного. Сразу после этого я был направлен в Португалию на праздник коммунистической газеты "Аванти". Туда же прибыла и делегация газеты "Правда", с которой я много общался и довольно откровенно разговаривал на политические темы. Итогом была ссора и, как следствие, донос на меня в ЦК КПСС. На меня было навешано много разных обвинений: справедливых или нет, я сейчас не буду обсуждать. Хотя я действительно говорил, например, о том. что многие ошибки B.И. Ленина объясняются его незнанием России, что португальские коммунисты не должны стремиться к революции, так как мы им не можем помочь и вообще дать хороший пример и пр. Сам я не видел этого доноса: его с нескрываемым удовольствием пересказал мне шеф-редактор. В ЦК КПСС никто меня не защитил, и я стал собираться в дорогу. Торжественных проводов и слез в редакции не было, и я с глубокой обидой уехал из "ПМС". Меня "приютил" бывший тогда вице-президентом Академии наук П.Н. Федосеев, у которого я еще с 1958 года работал членом бюро и ученым секретарем Научного совета по философским вопросам естествознания. Перед этим мы договорились, что преобразуем этот совет, и я возглавлю его. Правда, академик Д.М. Гвишиани хотел, чтобы я работал у него заместителем директора Института системных исследований, но я некоторое время только числился в этой должности после возвращения в Москву в конце 1979 года, создавая по существу новый Научный совет по философским и социальным проблемам науки и техники, председателем которого был с 1980 года и по сию пору без перерыва, пока он не прекратил свое существование в середине 1999 года.
Работа в Академии наук, прежде всего в Научном совете по философским и социальным проблемам науки и техники, вновь обратила меня к милым мне людям, хотя многие из них уже ушли из жизни. Получилось так, что старые академики, дарившие мне свою дружбу, сотрудничество и поддержку, были на 30 и более лет старше меня, и если в молодые годы я всех их видел, чувствовал рядом, то потом, постепенно возникла пустота, как сейчас, так как с академиками своего возраста я не подружился: они для меня были слишком "молодыми". Конечно, остались ученики и сотрудники, и это поддерживало меня в жизни: я благодарен им. Однако в период 1980–1986 гг. все это еще не так сказывалось: многие из старых знаменитых ученых-были живы, я тесно сотрудничал с ними. В особенности тесно — с академиками Д.К. Беляевым (генетиком), бывшим мне близким другом, Н.Н. Моисеевым (математиком, специалистом по информатике) и В.А. Энгельгардтом (молекулярным биологом), очень интересовавшимся гуманистическими аспектами науки и глобальных проблем. С Н.Н. Моисеевым я сделал и ряд совместных работ, участвовал с создании Международного движения "Экофорум за мир", в деятельности международного Института жизни, где и по сию пору являюсь одним из директоров.
