Дорант, один; потом Марио.
Дорант. Все, что здесь творится, все, что здесь со мной случилось, уму непостижимо… Однако очень хотелось бы повидать Лизетту и спросить, удалось ли ей упросить свою госпожу, чтобы она помогла мне выпутаться из беды. Хорошо бы застать ее одну.
Марио. Подожди, Бургиньон! Мне надо тебе кое-что сказать.
Дорант. Чем могу служить, сударь?
Марио. Ты ухаживаешь за Лизеттой?
Дорант. Она так мила, что трудно в нее не влюбиться.
Марио. А как она относится к твоим признаниям?
Дорант. Смеется.
Марио. Ты не глуп. А может быть, лицемеришь?
Дорант. Нет. Но вам-то не все ли равно? Допустим, что я тронул сердце Лизетты…
Марио. Он тронул сердце Лизетты! Откуда у тебя такие выражения? Уж очень ты изысканно выражаешься для человека твоего звания.
Дорант. Иначе я выражаться не умею, сударь.
Марио. Видно, ты такими тонкостями и обольщаешь Лизетту? Подделываешься под барина?
Дорант. Уверяю вас, сударь, я ни под кого не подделываюсь. Но вы, полагаю, шли сюда не для того, чтобы посмеяться надо мной, а хотели мне сказать что-то другое? Мы говорили о Лизетте, о моем расположении к ней и о том, что это вам не безразлично.
Марио. Что это, черт побери? Тут уже чувствуется ревность! Помни свое место! Итак, ты говорил, что тронул сердце Лизетты… И что же дальше?
Дорант. А зачем вам это знать, сударь?
Марио. Затем что, несмотря на шутливый тон, которым я сейчас с тобой говорил, мне было бы крайне досадно, если бы она в тебя влюбилась; затем, что впредь я строго-настрого запрещаю тебе разговаривать с нею, – и не потому, чтобы опасался, как бы она тебя не полюбила: для этого у нее слишком возвышенное сердце, а потому, что мне неприятно иметь соперником какого-то там Бургиньона.
Дорант. Охотно верю, ибо Бургиньону, какой он ни на есть, тоже не особенно приятно, что вы его соперник.
Марио. Ему придется набраться терпения.
Дорант. Ничего не поделаешь. Так вы, сударь, очень ее любите?
Марио. Достаточно, чтобы связать наши судьбы, – после того как мною будут приняты некоторые меры. Понимаешь, что это значит?
Дорант. Да, кажется, понимаю. В таком случае и вас, конечно, любят?
Марио. А ты как думаешь? Разве я недостоин любви?
