Она понятия не имела. Раньше они с Дэнни были очень близки, во всем поддерживая друг друга, поскольку на мать особой надежды не было, а отец, точнее, отцы их давно бросили. Но смерть матери – какой бы она ни была – стала для них большим ударом. Все переменилось. Дэнни начал отдаляться. Она несколько месяцев не догадывалась, что он пьет, не говоря уж о том, что принимает наркотики.
– Ладно, отложим это на завтра, – предложил Ансон таким мягким и ласковым тоном, что на глазах у Джинни выступили слезы. Она сердито заморгала, прогоняя их обратно и ненавидя себя за слабость. Она не может позволить себе быть слабой, ранимой, если собирается бороться за жизнь Дэнни.
– Поезжай домой. – Джинни упрямо взглянула в полные тревоги темные глаза Ансона. – Я в порядке.
– Я знаю, что ты в порядке, но домой не поеду. Если я тебе надоел, то я могу выйти в коридор… – сказал Ансон, поднимаясь.
Джинни схватила его за руку:
– Нет, останься.
Он снова сел, не отпуская ее ладонь.
– Всем нам бывает нужна помощь. В этом нет ничего страшного.
Джинни резко убрала руку, но тут же спохватилась и заулыбалась, дабы смягчить этот грубый жест.
– Что ж, если ты остался, нет ли у тебя, например, колоды карт?
– В принципе, – Ансон открыл сумку и вынул оттуда знакомую коробку, – вот что я нашел у тебя в спальне, когда собирал одежду. Коробка потертая, и я решил взять их, потому что ты, видимо, любишь развлечься за картами, и они могут помочь нам убить время.
– Спасибо.
– Мы могли бы сыграть в покер на раздевание.
Джинни искоса взглянула на него. Лукавый блеск в его глазах вызвал у нее что-то вроде внутреннего землетрясения.
– Я просила тебя привезти мне одежду, а не раздевать меня.
– Кстати сказать, я очень плохо играю в карты и в два счета останусь в одних трусах.
– Кстати сказать, моя любимая игра – пасьянс.
– Ой! – Ансон страдальчески сморщился и схватился за сердце.
– Хотя… ты когда-нибудь играл в «оладушек»?
– Да ты любительница азартных игр, как я посмотрю.
– А ты что думал? Все-таки пятикратный чемпион начальной школы Пергатори по игре в «оладушек»!
Джинни, исподтишка наблюдая за реакцией Ансона, открыла коробку и начала раздавать карты – с ловкостью, говорившей о многолетнем картежном опыте. Ансон не без восхищения наблюдал за тем, как летают ее пальцы.
– А ты точно не шулер? – спросил он. – Если вдруг передумаешь, то я не стесняюсь своего тела.
Не успела Джинни выдать очередной остроумный ответ, зазвонил телефон, лежавший в кармане джинсов. Она достала его и взглянула на экран – номер не отражался, как и ранее при звонке Куина.
