– Что? Клянусь, я не хотел… Ах ты, черт! А как же Розмэри? Я нужен сестре. Мне очень жаль. Я не хотел… – Он извивался на полу, когда она завела руки ему за спину. Повторял одно и то же снова и снова. Он почти плакал. – Я не хотел. Извините. Я не хотел!
Оливия дождалась, пока на нее упала высокая тень, и тут же рядом с ней на колени опустился Гейб.
– Не можешь не путаться под ногами? – поддразнила она. – Неужели думал, что на этот раз я его упущу?
– Я не сомневался, что ты его схватишь, но этот идиот не смеет причинять боль моей любимой женщине.
Его слова проникли ей в душу, но сначала нужно было покончить с делом.
– Больше никто не пострадал?
– Нет. Все напуганы, но целы и невредимы.
– Не знаю, кто был тот тип, – не переставал бормотать Марч. – Он сказал, что должен мне помочь. Я должен был убить ту девушку, чтобы спасти сестру. Я не хотел… Я не хотел…
Оливия достала наручники и склонилась над Марчем:
– Вы имеете право хранить молчание.
– Рекомендую вам воспользоваться этим правом, – добавил Гейб.
– Все, что вы скажете… – Оливия замолчала, увидев, как к ним, хромая, приближается отец. Рядом с ним шли Макс Кроликовски, Трент Диксон и Джим Паркер. Она подняла голову и улыбнулась друзьям, напарнику и отцу. Она благодарно улыбнулась им, но замерла, встретившись с зелеными глазами Томаса Уотсона. – Папа… Вот тебе браслеты. Закрой свое последнее дело.
– Я горжусь тобой, милая! – Томас Уотсон сел на корточки по другую сторону от Стивена Марча и защелкнул на нем наручники. Потом они вдвоем подняли Марча на ноги и зачитали ему «правило Миранды». – И мама гордилась бы тобой.
– Мы его заберем. – Трент кивнул Оливии и ее отцу. Они с Максом забрали у них Марча и, сопровождаемые Джимом, повели арестованного к выходу.
Беспокойство омрачило радость победы. Она повернулась к Гейбу. Дело свело их вместе. Но погоня за истиной окончена. Он узнал ответы на свои вопросы. Она раскрыла дело и нашла убийцу его невесты. Все кончилось. Кончилось или?..
– Спасибо тебе. – Его низкий, бархатистый голос отдавался эхом у нее в ушах. – Без тебя ничего бы не случилось.
Наступило неловкое молчание, которое нарушило ворчание отца:
– Эй, вы, ради всего святого… идите в пустую палату и там выясняйте отношения.
Гейб не стал спорить. Он схватил Оливию за руку и, втащив в пустой кабинет, закрыл за ними дверь.
– Гейб, я…
Он прервал ее поцелуем, ладонями охватил ее лицо.
– Ты не ранена? – Он снова поцеловал ее. – Не думаю, что когда-нибудь привыкну видеть тебя на линии огня, как сегодня. – Ответный поцелуй призван был заверить его в том, что она цела и невредима. – Я знаю, ты отлично делаешь свое дело. И все же в глубине души мне хочется, чтобы…
