– Не притворяйся наивной девственницей. Я знаю, какая ты и как тебе нравилось со мной!
– Что?! – Она не сдержала гнева. – Ах ты, сукин сын!
– Я перед тобой извинился… Унижался, как только мог. Повторяю, я уже не тот, каким был раньше! – Когда он шагнул к ней, Оливия прижалась к холодной стенке кабины. В его гнев и обиду она верила не больше, чем в его якобы заботу о ней. Маркус хлопнул ладонью по стене с ней рядом, и она вздрогнула. – Я хочу заботиться о тебе. Я делаю все, что в моих силах, чтобы вернуть тебя. А ты, значит, собираешься подать на меня в суд за домогательства? Лив, дело до суда не дойдет. Мы с тобой были помолвлены.
– Ты что же, угрожаешь мне?! – Оливия оттолкнула его.
Лифт замедлил ход. «Я делаю все, что в моих силах, чтобы вернуть тебя». Неожиданно в ее голове мелькнула мысль: а не мог ли он следить за ней?
– Какая у тебя машина?
– Хочешь выяснить? Там есть заднее сиденье, где мы можем сбросить напряжение.
Его непристойные намеки разозлили ее.
– Ты что, серьезно хочешь продолжать отношения? – Она отмахнулась, не давая ему ответить. – Даже не думай! – Она может узнать номер машины Маркуса, не продолжая неприятный разговор. – Главное, держись от меня подальше.
Оливия шагнула к дверям до того, как они открылись. На площадке ее уже ждал Гейб Найт. Джинсы. Вельветовый пиджак. Худое лицо, черные волосы. Язвительная улыбка, сила и голубые глаза, которые всегда все замечали.
Когда Маркус задел ее, выходя из лифта, она отпрянула, надеясь, что вдруг Гейб сейчас сядет в лифт и уедет.
Конечно, этого не произошло. Гейб проследовал за ней в ее крошечный кабинет.
– Я пришел узнать, как у вас дела, – объявил он своим низким голосом.
Услышав его слова и бодрое приветствие Джима, Оливия изменила курс и направилась к длинному коридору и кабинетам для допросов на другом конце третьего этажа.
– Начальник участка разрешил мне присутствовать на совещаниях и допросах, которые имеют отношение к делу Дэни, – сказал Найт.
Оливия умоляюще подняла руку:
– Извините. Рада, что вы умеете тянуть за нужные струны, но сейчас просто не могу. – Она открыла первую пустую комнату и вошла.
Ее попытке отгородиться от остального мира хоть ненадолго помешали его нога и рука. Он вошел за ней. Его деловитая интонация изменилась, когда он осторожно закрыл за собой дверь.
– Как вы себя чувствуете?
– Жаль, что все только и делают, что задают мне этот вопрос!
– Все? – Он шагнул к ней, по-прежнему раздражающе хладнокровный. – Что случилось?
