– Оставьте меня в покое! – Оливия сама не знала, чего ей хочется – ударить его или разрыдаться.
Он в два шага преодолел разделявшее их расстояние.
– Вы из-за дела так переживаете? Или из-за того, что сказал вам тот тип в лифте? Я видел, он еще вчера пытался поговорить с вами. Почему вы так расстроены?
– Расстроена? С чего вы взяли, что я расстроена? – Она собиралась вытолкать его в коридор, но ее рука задержалась на его груди. – Вчера кто-то хотел меня убить. Меня и моего спутника, который не должен был принимать участие в расследовании. Я пытаюсь раскрыть дело, и мой противник – главарь местной мафии или просто псих. Я потеряла ценные улики. Испортила любимую куртку. Мои родные хотят запереть меня в башне из слоновой кости, а идиот бывший думает, что способен… что я захочу, чтобы он…
Кончики пальцев, лежащие на груди Гейба, покалывало; они словно впитывали его тепло, силу и мерное биение его сердца. Оливия поспешно отдернула руку.
– Неужели женщина не может хоть пять минут побыть одна, в тишине и покое?
– Вам сейчас именно это нужно?
– Да!
Едва заметно кивнув, Гейб открыл дверь и быстро вышел. Она затаила дыхание, плотно сжала губы, уловив соленый привкус слез. Она ни в коем случае не должна показываться ему в таком виде.
Оливия отошла от двери. Тишину никто не нарушал, она расслабилась и дала волю слезам.
Проведя рукой по волосам, Оливия села в кресло и попыталась понять, отчего она так раскисла.
Отвратительно, что Маркус до сих пор имеет на нее такое влияние. Хотя надо признать, мысли о нем уже не причиняют ей боли, но лишь возмущают. Что, если именно он сидел за рулем той черной машины и преследовал ее вот уже несколько дней? Какую игру он затеял?
За дверью послышались шаги и гул голосов. Оливия вытерла слезы и вскинула голову, готовясь к вторжению.
– Кабинет занят, – послышался голос Гейба. – Там работает детектив Уотсон…
– Ничего страшного, – ответили ему. – Аттикус, веди его в шестой кабинет. – Голоса стали удаляться.
И тут в ней что-то надломилось. Гейб Найт заботится о ней! Не так прямолинейно, как Дафф, который буквально расталкивал сотрудников, чтобы те не задели ее больную руку. И дело вовсе не в том, что он охранял ее покой снаружи. Гейбриел Найт прислушался к ее просьбе.
Оливия сделала глубокий вдох и почувствовала, как ее немного отпускает. На долю секунды она задумалась, почему Гейб дал ей время прийти в себя. Нет ли в его действиях какого-то постороннего мотива? Потом она решила, что это не важно. Он выслушал ее и с уважением отнесся к ее просьбе. С отцом, дедом, братьями или Маркусом ей не приходилось выдерживать настоящую битву, подробно объясняя, почему ей нужно то или другое, а он просто дал ей то, о чем она просила.
