– Ты на чьей стороне?
Оливия раздраженно выдохнула:
– Ни на чьей. Я просто излагаю факты.
Дафф осторожно коснулся пальцем царапины на ее щеке:
– Меня интересует только одно: рядом с Найтом тебя все время ранят.
– Строго говоря, все наоборот: его ранят потому, что он рядом со мной.
– Пока что я вижу другое: у тебя рука на перевязи и все лицо в синяках и порезах. – Дафф убрал руки в карманы. – Хорошо, что папа мне позвонил.
– Не надо ему было звонить. Если бы не Гейб, вчера я бы сгорела заживо. Он спас мне жизнь!
– Теперь ты его защищаешь? Слышал бы тебя папа…
– Будь папа сейчас здесь, я и ему сказала бы то же самое. – Оливия ткнула брата пальцем в грудь. – Вчера Гейб повел себя молодцом. Чтобы выбраться из горящего склада, мы с ним должны были работать вместе, сообща. Поверь мне, кто-то очень не хотел, чтобы мы оттуда выбрались.
Вокруг зеленых глаз Даффа образовались насмешливые морщинки.
– Вы что же, теперь вместе?
– Что?! – вскричала Оливия и толкнула брата. Один поцелуй после того, как оба чудом избежали смерти, еще не делает их с Гейбом парочкой.
– Нет, серьезно! Ты же его защищаешь…
Иногда она гадала, кто на самом деле в их семье старший.
– Иди работай. А мне пора наверх, на оперативку.
– Моя смена заканчивается в десять. Позвони, если тебя еще куда-нибудь нужно подвезти.
– Меня никуда не нужно подвозить. Ты и сейчас заехал за мной напрасно! Должно быть, ты страшно устал.
– Чашка кофе – и я готов работать еще три или четыре часа. Папа велел нам за тобой присматривать. А подвезти тебя мне ничего не стоит.
– Я сама могу о себе позаботиться. Точнее, могла – хотя сейчас я без машины.
– Пусть напарник тебя подвезет. А если не сможет, смело звони кому-нибудь из братьев. Ты ведь знаешь, мы для тебя на все готовы, малышка! – Нагнувшись, Дафф поцеловал ее в щеку и попятился к дверям.
– Ты хоть понимаешь, что мне двадцать девять лет и я давно не малышка?!
Дафф снова приблизился к ней, склонился к самому ее уху и прошептал:
– После того, что с тобой сотворил этот Брауэр… если Гейб Найт снова пробудит в тебе какие-то чувства, а потом бросит, придется с ним серьезно побеседовать.
– Мне няньки не нужны. А что касается моей личной жизни… молчали бы вы все, закоренелые холостяки! Я делаю свое дело, живу своей жизнью и прекрасно обхожусь без… – Но брат ее не слушал. Он уходил. – Дафф! Томас Уотсон-младший, я с тобой разговариваю!
Брат сложил вместе большой и остальные пальцы, изображая утиный клюв:
