— Слева вверху вражеские истребители.
Она приготовилась к отражению атак. Федор слышал ее дрогнувший голос:
— Пара заходит слева.
Вера прильнула к крупнокалиберному пулемету. Когда истребители приблизились на дистанцию действительного огня, она дала очередь. «Мессеры» отвернули в сторону и пошли со снижением.
— Федя, заходят снизу! — снова проговорила Вера.
Вскоре перед глазами летчика мелькнули желтые крылья с черной свастикой. Пересыпкин чуть довернул штурмовик, прицелился и выпустил очередь. Ме-109 взорвался в воздухе. Другой пустился наутек.
Летчику некогда смотреть назад. Но он был уверен: там зоркие глаза верной подруги. Гвардии сержант Тростянская никогда не подводила командира, товарищей, смело отражала нападения вражеских истребителей.
И хотя Федор и Вера носили разные фамилии, но все их называли одинаково — Пересыпкины.
Как-то под вечер в хату, где они жили, пришел посыльный. Он обратился к старшему лейтенанту:
— Вас вызывают на КП.
— Меня?
— Обоих Пересыпкиных, — уточнил солдат.
Федор отодвинул книгу Л. Толстого «Севастопольские рассказы», которую читал. Вера продолжала гладить воротнички, будто вызов ее не касался. Она, единственная женщина в полку, шефствовала над летчиками, стирала им подворотнички, гладила, пришивала пуговицы. Они ласково называли ее «полковой хозяйкой».
Федор оделся. Увидев, что Вера не намеревается идти, спросил:
— А тебе что — особое приглашение?
Вера встрепенулась:
— Я-то к чему? Задачу ставят командирам. Доведешь ее до меня в индивидуальном порядке.
Но все же подчинилась. Они вышли. Федор ласково посмотрел на жену и подумал о том, что заставило ее добровольно выбрать столь трудный и опасный путь? И нашел ответ на этот вопрос в только что прочитанной книге. Там есть меткие слова. Они запомнились ему почти наизусть:
«Из-за креста, из-за названия, из-за угрозы не могут принять люди эти ужасные условия: должна быть другая, высшая побудительная причина. И эта причина есть чувство…, лежащее в глубине души каждого — любовь к Родине».
В полковой землянке за сбитым из досок столом сидели командир дивизии Коломейцев, начальник политотдела Красноперов, прилетевшие в полк под вечер. Их уставшие лица тускло освещала гильза-коптилка. Поднялся худощавый, с осунувшимся лицом полковник Красноперов. Обращаясь к Пересыпкиным, сказал:
— Поздравляю вас с вступлением в партию.
Полковник вручил Федору партийный билет, а Вере — кандидатскую карточку.
Вера, волнуясь, ответила:
