Снова целуемся. Лиза кладет голову на мое плечо. Чуть погодя мы встаем со скамьи. Я обнимаю ее за плечи. Обнявшись, идем по тропинке. Темнеет. Вода в озере блекло-серая.
Может, все обстояло бы гораздо проще, будь я и вправду Мартином Ферном. Если бы я без всякого шума согласился влезть в его шкуру. Может, тогда она легче примирилась бы с тем, что произошло. Но я не хочу быть Мартином Ферном. Медленно идем по тропинке. Словно на похороны. Такая нелепая торжественность. Я улыбаюсь.
Она удивленно глядит на меня.
— Что это тебя так рассмешило?
— Да так… запутанность ситуации! А ведь в сущности все очень просто!
— Тебе-то легко говорить!
— Мне легко?
— Конечно, жалко, что ты болен…
— Я совершенно здоров!
— В общем, тебе легко говорить! — повторяет она.
Это потому мне легко, что у меня нет прошлого. Прошлое ведь обязывает. Заставляет людей соблюдать правила игры. Это все равно что вексель, который ты обязан оплатить. Если же у тебя нет прошлого, тебе легко. Ты ни за что не отвечаешь. Ты болен.
У ограды мы расстаемся. Лиза сейчас обогнет дворец и пройдет в него черным ходом. Я же должен войти в ворота, которые отпирает сторож в фуражке с позументом. Он недоволен нарушением распорядка — это как-то ущемляет его престиж.
Иду парком. А Лиза бредет по лугу. Бредет понуро. Опустив голову.
Поднимаюсь к себе. Распахиваю окно. Комнату заполняет теплый вечерний воздух, напоенный запахом листвы, земли, цветов. Почти тут же звонит телефон — доктор Эббесен сообщает, что пациентам запрещается покидать санаторий без его разрешения. Мартин Ферн обязан считаться с установленным распорядком.
— Это в ваших же собственных интересах, господин Ферн!
Ночью раздался глухой долгий вопль. Скончалась одна из престарелых пациенток.
Ее вопль разбудил меня. Я сел у окна, закурил. Светало. Я слышал, как в коридоре поднялась суета. Санитары сновали взад и вперед. Потом шум утих.
Стояла великолепная ночь. В такую ночь хорошо умирать.
Как это мило. В кабинете у доктора Эббесена сидит женщина. Ее представляют Мартину Ферну как его законную супругу Эллинор Ферн, тридцати семи лет от роду. Стройная женщина. В голубом свитере. Миловидная. На ней светлая юбка. Босоножки на высоком узком каблучке. Нейлоновые чулки. У нее каштановые волосы. Прямой нос. Чуткие ноздри. Зеленоватые глаза. Густые, разлетающиеся брови. Большой рот. Красивая шея. Волевой подбородок.
— Добрый день, Мартин!
Приятный голос. Она говорит с доктором Эббесеном о Мартине Ферне, как о неодушевленном предмете. Держится она очень непринужденно. На одной руке у нее золотой браслет. Она сидит в кресле, заложив ногу за ногу. Я растерянно стою посреди кабинета. Доктор Эббесен, беседуя, расхаживает взад-вперед по своему кабинету.
