— Он никогда не спит по ночам! — сообщила мне после завтрака Лиза Карлсен. — Он ваш сосед!
Вечером я слышал, как он час за часом шагал по комнате.
За завтраком Мартин Ферн был несколько подавлен. Я пытался установить причину, но мне это не удалось. Он был внимателен и учтив с соседями. Снабжал госпожу Равн всем, что ей было нужно. А она обладала удивительным даром докучать людям. То и дело она раскрывала рот, чтобы о чем-то попросить. Весь стол напряженно ожидал, удастся ли ей вспомнить, что именно ей надо. И вот во время одной из таких пауз Улла Ропс убежала в сад. Вскоре она вернулась в сопровождении санитара, который снова усадил ее за стол.
— Как самочувствие? — спросил я ее.
Медленно повернув голову, она посмотрела на меня, — точнее говоря, сквозь меня.
— У меня всегда отличное самочувствие, — сказала госпожа Равн. — Вот только бы мне отыскать…
И она снова принялась рыться в сумке.
Несколько минут Улла Ропс не сводила с меня глаз. Потом подошел официант, принес сладкое и вложил ей в руку чайную ложку. Она послушно стала запихивать пудинг в рот. Пудинг кончился, а она все продолжала стучать ложкой о тарелку.
Вот, оказывается, где столовался Мартин Ферн. Подобно Улле Ропс, он механически поглощал все, что перед ним ни поставят.
Сижу у письменного стола. Слева окно. Тучи на дворе разошлись. Стайка грачей взлетает с деревьев у озера, кружит над ними, затем, взмыв в высоту, проносится над лесом. Сквозь легкие облака пробивается солнце. На посыпанной галькой дорожке, ведущей к озеру, порхает Улла Ропс. Ее волосы развеваются на ветру. Белое платье тоже. Она семенит мелкими, быстрыми шажками; кокетливо выглядывают из-под платья, мелькая на ходу, белые остроносые туфельки. А что, кажется, наш друг Мартин Ферн не на шутку взволнован девичьей чистотой. Удивляешь ты меня, Мартин. Таращишь глаза на маленькие, острые груди, на девичье лоно, где платье образует складку. Большое нужно усилие, чтобы увидеть женщину в Улле Ропс. Да и волнение твое безрадостно. Греховные помыслы неуместны рядом с целомудренной Уллой Ропс. И все же плотские желания не оставляют Мартина…
Открываю окно. Слева дорога идет вдоль ограды, затем сворачивает к двум невысоким беседкам в стиле рококо, где неизменно дежурит сторож, следит, кто приходит и уходит. Лечение в санатории сугубо добровольное, говорит Лиза Карлсен. Некоторые из здешних пациентов уже побывали — в принудительном порядке — в других лечебницах, так уж лучше им быть здесь, не правда ли?
