– Я вынужден умолять вас, сэр, освободить меня от моих обязанностей. Я прошу вас об увольнении. Мне горько и трудно говорить вам это, тем более в такие минуты. Мне очень стыдно оставлять вас, пережившего такие испытания и горе. Но я боюсь, очень боюсь, и мой страх сильнее меня! Смерть слишком полюбила Стэнфорд-холл. Это место, этот дом – они стали недобрыми, проклятыми. Я мечтаю оказаться подальше отсюда. И я бы почтительнейше рекомендовал вам, молодой лорд, также покинуть ваше родовое поместье. Поверьте немало пожившему человеку: какая-то злая сила ополчилась на Стэнфордов, а ведь вы, сэр Ричард, – последний в роду. Может быть, уехав отсюда, вы спасётесь от преследования…
– Чего? Или кого? – Ричард успокаивающим жестом положил руку на плечо пожилого слуги.
– Не знаю, – беспомощно развёл руками тот. – Именно поэтому мне особенно страшно. И не только мне. Я опасаюсь, что некоторые из ваших слуг последуют моему примеру.
«В одном он прав, – сказал себе Дик. – Мне нужно покинуть это место. Пора перебираться в Лондон. И вот об этом стоит поговорить с мистером Лайонеллом. Но не сейчас. Позже».
И вот снова утром понедельника в Стэнфорд-холле появился пожилой коронер из Йорка. Прибыл и доктор Оливер Хогарт, а к вечеру в Стэнфорд-холле оказался и мистер Лайонелл, которого известили о случившемся несчастье. Ситуация приобретала черты какого-то ирреального déjà vu, всё повторялось, точно время вернулось вспять, на две недели назад, вот только трупов на этот раз было не три, а только один. Плох, очень плох тот дом, в котором столь часто появляются врач, коронер и адвокат! Все три невольных гостя Стэнфорд-холла были сумрачны и подавлены. Пребывание в этом угрюмом месте, самый воздух которого казался словно бы пропитан запахом гибели, вызывало у Лайонелла, Хогарта и коронера чувство тоскливого отвращения.
Опросив Ричарда, слуг и выслушав заключение доктора Хогарта о причинах смерти Питера Стэнфорда, коронер пришёл к выводу, что имел место несчастный случай.
– Он сам накликал на себя беду, – мрачно сказал коронер Генри Лайонеллу. – Да, да, сам! Беспробудное пьянство никого не доводило до добра. И вот сначала слепота, – а ведь мистер Хогарт говорил мне, что если бы Стэнфорд не пил так сильно, его нервная система не стала бы столь истощена! – а теперь эта нелепая смерть. Куда он мог идти в столь ранний час? Ясно, что только за бутылкой. Вы согласны со мной?
– Увы! – печально отозвался Лайонелл. – Мне тоже всё представляется предельно ясным. Несчастный молодой человек! Я неплохо знал его. Не скажу, чтобы я был в восторге от его характера и поведения, от его образа жизни, но такой конец… Значит, чей-то злой умысел, возможное преступное посягательство на Питера Стэнфорда вы исключаете?
