впечатляющая. Будто студенту-недоучке доверили могущество десяти архимагов и поставили примитивную
задачу: усыпить сравнительно небольшую группу людей. Он и усыпил. Даванул со всей дури, не
заморачиваясь на мягкие обходные маневры.
В общем, что там после драки фаерболы метать? Говорили мне наставники – потрать полгодика на
шлифовку вихревой защиты разума, глядишь и перенаправил бы удар на самих его создателей. А теперь
вот банально-примитивно не успел. Не получается у меня ставить такую защиту мгновенно. Надо было
тренировать и тренировать. Но тогда могло не хватить времени на что-нибудь еще. Не менее важное.
Где-то далеко-далеко, словно в смутном сне я чувствовал, как люди в странной одежде довольно
бережно грузили нас на мягкие лежанки и куда-то затаскивали. Потом - легкое головокружение и
странная легкость в теле, словно очень быстро похудел на треть веса. Сколько-то времени ничего не
происходило. Затем мою лежанку опять куда-то понесли. Ход на удивление был мягкий и плавный. Никаких
рытвин и ухабов.
Переложили на новое удобное ложе, что-то включили и тут через мою голову пошел поток теплого
воздуха, насыщенный мелкими шариками с крючками. Поток сквозил дальше, а шарики оставались, будто
пух на сетке. Сцеплялись друг с другом и тонули в моем мозгу. Поток щекотал не долго. Знаю, что в
мозгу нет нервных окончаний и сам себя он чувствовать не может. А щекотно было все равно. Такие были
ощущения.
- Первый слой знаний языка успешно внедрен. Идет связывание новых понятий с ассоциативными
рядами личности и формирование стандартных образов понятий и абстракций, отсутствующих у индивида.
Ждите!
Прозвучал прямо в моей голове равнодушный женский голос. Причем смысл я понял не сразу.
Сообщение передавалось еще несколько раз, пока я его не понял. Вероятно, это и было своеобразным
испытанием, поскольку стоило только понять, о чем говорит голос, как тут же прозвучала иная фраза.
- Внедряется второй слой знаний устной и письменной речи.
Снова воздушный поток и щекотка. Тоже недолго. Однако в конце вместо предупреждения об
адаптации возник какой-то тип в балахоне, сурово посмотрел на меня и приказал:
- Я диктую – ты пишешь. Я смотрю и оцениваю.
Тип пропал, а я увидел себя в отдельной кабине за наклонным столиком со стилом в руках.
Тип начал диктовать, а я пока не видел ни бумаги, ни пергамента, ни хотя бы бересты. Так как
